Радин пришел к таким же выводам.
— Неужели остались сумасшедшие, готовые поклоняться этой твари? — потрясенно прошептал он, будто бы на свете не водилась куча извращенцев, предпочитающих обыденной жизни боль, садизм, убийства и кучу других малоприятных для нормальных людей вещей.
Поклонение Хаосу можно было отнести к особо оригинальному фетишу. Словно бы в один прекрасный момент мышь начала радостно прыгать вокруг голодного кота в ожидании, когда тот наконец пообедает ею. Как один раз сказал брат: «Глуп тот, кто верит, что сможет получить от Хаоса что-то полезное. Но в миллиард раз глупее несчастный, который думает, что сможет его подчинить…» — Габриэль не знала, были ли попытки, но зря Темный князь не стал бы болтать.
Хотя во множественной вселенной на каждое правило найдется свое исключение. Иногда и несколько штук сразу.
— Меня больше волнует то, каким способом было создано это место… — призналась она вампиру. — Не припомню кого-либо, кроме меня и брата, кто мог бы такое устроить. Габриэль, конечно, расслабился в последнее время, но не настолько же?
— И что вы предполагаете?
— Худшее.
А что? Габриэль подумала, что это мог быть блестящий маневр: Алив напоминает про долг, забирает князя в свою реальность, а сюда проникает кто-то из творцов, чтобы, пока хранитель отсутствует, уничтожить их мир.
Как бы они ни спешили, шли Радин и Габриэль очень осторожно, замирая перед каждым поворотом и по нескольку раз оглядываясь. Подозрения девушки за это время разрослись до неимоверных размеров, распирая грудную клетку и заставляя сердце биться где-то в горле, мешая нормально дышать. Подземный храм больше напоминал гигантский комплекс, знакомая поначалу архитектура, чем дальше они продвигались, все сильнее отличалась от заученных наизусть канонов.
Зал для жертвоприношений помог обнаружить вампир. На одном из перекрестков Радин замер и, принюхавшись, сказал, что из левого коридора пахнет кровью.
— Человечьей? — на всякий случай уточнила Габриэль.
Вампир отвел взгляд:
— Не только, — упавшим голосом ответил он.
— Среди пропавших девушек была твоя подруга? Ой! Прости за бестактность, — тут же спохватилась она. — Можешь не отвечать, если не хочешь…
Но Радин ответил:
— Невеста.
Открывшийся им зал мало чем отличался от того, где не состоялось жертвоприношение Габриэля. Только вот широкий камень алтаря потемнел от засохшей крови — лишнего ангела, чтобы спасти обычных людей и вампиров, не нашлось.
В углу, прикованные цепями за лодыжки, сидели две девушки: одна, что-то причитая на темном диалекте, укачивала на руках маленького ребенка. Услышав чужие шаги, пленницы даже не дернулись. Та, что шептала, не замолчала, не изменила темп речи, не попыталась отползти подальше к стене. Вторая девушка — явно из людей — лишь чуть скривила губы, показывая, что услышала, но на вошедших смотреть не стала.