Капитан вызвал меня на мостик. В руках у Воробейчика была радиограмма. Он перечитывал ее, и лицо его выражало откровенное недоумение. Такое лицо должно быть у бухгалтера, увидевшего вдруг, что в расчетную ведомость вписаны две строчки из опереточной арии.
— Послушайте, старшина, — сказал он, глядя в радиограмму, — мы будем искать «Пытливый»… Поставим буи… — он замолчал. Я видел по его глазам — он снова перечитывает радиограмму. Потом он аккуратно сложил бланк и спрятал его в карман кителя. — Знаете, старшина, что у них в трюме?
Ответить я не успел. Вахтенный сигнальщик закричал: «Человек за бортом!» — и все бросились к правому борту.
Мы увидели надувную резиновую лодку. И в ней действительно находился человек. Воробейчику даже не пришлось искать потерпевшего крушение, этот парень сам отыскался. Но, клянусь вам, это был очень странный парень, во всяком случае самый странный из всех когда-либо терпевших крушение.
Судя по всему, он даже не очень радовался, что его нашли. В руках у него была гитара, и он наигрывал нечто меланхолическое. Время от времени он откладывал гитару, опускал за борт туфлю, набирал воду и поливал чемодан, занимавший чуть ли не половину шлюпки. А потом снова принимался за гитару и пел приблизительно так:
То было раннею весной, В тени берез то было…
— Нервное потрясение, — определил наш корабельный врач. — Такие случаи описаны в литературе. Нужно скорее его подобрать!
Но этот парень, кажется, не очень хотел быть спасенным. Когда «Гром» подошел к шлюпке, он весело крикнул:
— Куда держите курс, друзья?..
Ну, тут мы его без лишних слов втащили на палубу его и чемодан, потому что он вцепился в чемодан обеими руками.
— Благодарю вас, — сказал он, осторожно поставив чемодан на палубу. — Будем знакомы: Олег Павлович Кравцов, кандидат физических наук.
Это была святая правда, и мы очень скоро убедились, что Кравцов действительно физик и действительно кандидат наук. Но тогда, на палубе, он походил скорее на бригадира портовых грузчиков. Представьте себе здоровенного дядю ростом чуть поменьше двух метров, в майке и закатанных до колен мокрых брюках. Да, будь он водолазом, на него едва бы полез комбинезон самого большого размера… Лицо у Кравцова было приятное — это я сразу заметил. Открытое, веселое, слегка курносое, с широко расставленными голубыми глазами и крупными зубами, которыми, наверное, можно было перегрызть якорную цепь. Он все время улыбался и вообще был очень доволен собой и всем окружающим.
— Вы с «Пытливого»? — спросил капитан. Кравцов кивнул головой.