— А что еще делать?
И приятель Чеккаччо уселся на солому, сложив руки на коленях.
— Что, уже не торопитесь?
— Верно, торопимся. Рассчитайтесь.
— Вот вам шесть лир. И убирайтесь!
Пипи и Носсе выкатили свою повозку.
— Теперь наша очередь.
— Ну что, сколько платите?
— Давайте взвесим.
Они подняли шест и зацепили за него крючок весов, на который накинули петлей веревку.
— Вешайте хорошенько, хозяин!
— А ты коленкой не дави.
— Я? Да смотрите: тут рука пройдет.
Удерживая шест на плече, Паллоколла поднял руки над головой, весь дрожа от натуги.
Соломы было сто килограммов. Ее сосчитали и увязали в большой пук, чтобы поднять наверх при помощи блока.
— Вы тоже тянуть будете, хозяин?
— И посильней тебя, у меня руки крепче.
И все вместе ухватились за веревку, свисавшую с подвешенного высоко блока. Доменико намотал ее на запястье. Кипа двинулась вверх, деревянный блок заскрипел, и на стоявших внизу посыпалась пыль и солома. Конюх стоял, высунувшись из проема и вытянув руку. Поднимавшие, выдохнув, наклонялись все разом, кипа над их головами раскачивалась. Потом, подхваченная конюхом, вошла в окно и пропала в тени.
— Готово! — сказал Чеккаччо, отряхивая ворот, в котором застряли соломинки. Но руки у него болели, как оторванные.
Трактирщик, что-то заподозрив, направился к груде битых кирпичей и железного лома.
— Здесь лежал старый замок, — сказал он. — Кто его взял?
Оба соломщика переглянулись и продолжали сматывать веревки.
— Ребята, кто взял замок? — снова спросил Доменико, побелев.
— Ну уж не я, — спокойно ответил Чеккаччо.
— Я на тебя не говорю. Я говорю, что замок унесли.
— А мы тут при чем? — спросил Паллоколла со злостью и возмущением.
— Небось Пипи взял! Он ими торгует! — заметил Чеккаччо, посмеиваясь.
— Вот уж не знаю. Но если б знал, заставил бы вернуть. За такое по головке не гладят.
Оба соломщика забеспокоились, поскольку каждый в свою очередь боялся, что другой — вор. Но Паллокола все же крикнул:
— Обыщите нас!
— Не буду я никого обыскивать! Вот вам деньги. Но солому я у вас больше не куплю!
— Мы тут ни при чем!
Доменико убедился, что виновного не найти и решил, что все четверо сговорились. И, махнув им рукой, чтобы убирались, вернулся в трактир. Там он снова ухватил Пьетро за шиворот:
— Если бы ты меня слушал да присматривал, ничего бы у тебя не утащили.
Пьетро пожал плечами и подумал: они украли по бедности. И отошел с беспокойством, охватывавшим его всякий раз, когда отец готов был его ударить. Доменико и впрямь чуть на него не кинулся, но Розаура его удержала.
Замок взял накануне захожий попрошайка.