Она выкопала из сумки телефон и позвонила Эл Смит, ставшей ее островком здравого смысла, ее якорем.
– У меня хотят отсудить половину, – без предисловий сообщила Дженнер, когда мисс Смит сняла трубку. – Мой бывший парень, с которым я порвала накануне розыгрыша, что могу доказать, потому что сразу после звонила подруге, с которой мы отпраздновали это событие.
– Вы проживали вместе? – быстро спросила Эл.
– Нет. Никогда. Он довольно быстро перестал быть желанным гостем.
– Понимаю, что тебе не захочется так делать, но ты должна нанять адвоката. На иск необходимо должным образом ответить, иначе твой бывший выиграет просто потому, что обратился в суд.
Эл порекомендовала юриста по имущественным спорам, и хотя все в Дженнер восставало против расходов, пока деньги еще не получены, необходимость таких трат становилась очевидной, стоило взглянуть в лицо фактам.
– Ну ладно, на одного адвоката я согласна. Может ли Дилан выиграть при любом раскладе?
– Сомневаюсь. Юрист все разъяснит лучше, чем я. Скорее всего, Дилан надеется, что ты откупишься от него, чтобы не платить гонорары адвокатам. Когда ваши представители между собою свяжутся, не удивляйся, если поступит предложение уладить дельце, скажем, тысяч за пятьдесят.
– Он не получит ни одного чертова цента, чего бы мне ни стоили адвокатские расходы, – сквозь зубы процедила Дженнер. Она посмотрела на часы, затем на проходную. Если сейчас не поторопится, то опоздает на работу. – Мне пора, я опаздываю.
– Еще раз повторяю: уволься.
– Мне нужно на что-то жить, пока не получу деньги.
– Так возьми в кредит тысяч пятнадцать-двадцать. Банк с радостью выдаст тебе ссуду просто под твою подпись, безо всякого обеспечения. Отправляйся в отпуск и отсидись где-нибудь, пока все не успокоится.
Эл Смитт советовала так поступить с того самого момента, как имя победительницы стало достоянием общественности, но Дженнер слишком привыкла жить от получки до получки, чтобы отважиться залезть в такие огромные, по ее меркам, долги. Двадцать тысяч – это ведь громадная сумма, пятая часть того, что она предназначила на «общие расходы». По большому счету эти деньги будут потрачены впустую, пущены на ветер, и Дженнер никак не могла заставить себя решиться на безрассудный шаг. Еще рано. Но обстановка на работе становилась настолько неприятной, что она уже не исключала такого варианта.
– Я подумаю. Не знаю, как долго еще смогу терпеть.
Впервые она уступила, хотя бы на малую толику, в своем прежде незыблемом убеждении, что непременно должна работать. Дженнер чувствовала себя виноватой даже за такую незначительную слабость, как будто она уже переметнулась в мир праздных богачей. Завершив звонок, она поспешила к проходной.