Последняя лестница, последний коридор, и вот Тиарна стоит перед дверью в покои, отведённые ЕМУ, как и некоторым другим придворным во дворце, и не решается открыть. Пальцы трясутся, сердце тяжело бухает в груди, и подкашиваются ноги. Но тянуть нельзя, чем скорее закончится неприятный визит, тем лучше. Леди прерывисто вздохнула, облизнула сухие губы и сжала ручку двери.
Роскошная гостиная – сплошь бархат, позолота и хрусталь – оказалась пуста. Впрочем, поздняя гостья знала, что её ждут не здесь. Стараясь держать голову прямо, но не заметив, как судорожно сжались её пальцы, девушка прошла во вторую комнату, спальню. Почти всё пространство занимала широкая кровать с кованой, в затейливых завитушках, спинкой и тяжёлым бархатным балдахином винно-красного цвета. Тиарна замерла в нескольких шагах, пойманная в ловушку серебристого, обманчиво-ласкового взгляда. Лёгкая улыбка кривила губы, расстёгнутая почти до конца рубашка демонстрировала гладкую, без единого волоса грудь и рельефные мышцы на животе – многие женщины были в восторге от этого тела, подтянутого, сильного, красивого. Одна рука мужчины небрежно лежала на согнутом колене, вторая расслабленно покоилась вдоль тела. Безмятежный вид хозяина спальни мог обмануть кого угодно, но только не Тиарну. Она прекрасно знала, что таилось под этой обаятельной внешностью.
Фрейлина присела в реверансе.
– Вы хотели меня видеть? – ей удалось сказать это нормальным голосом, не дрожащим и испуганным, хотя сердце сжалось до размеров горошины.
– Да, хотел, – приятный, мягкий тембр резко контрастировал с холодной сталью глаз, и улыбка стала шире. Мужчина поманил гостью, Тиарна покорно шагнула вперёд, приблизившись к нему. – Милая, ты огорчила меня сегодня, – в голосе звучала такая искренняя грусть, что девушка почти поверила, что все обойдётся, однако следующие слова в клочья разорвали робкую тень надежды. – Придётся наказать.
– Я честно попыталась, – пробормотала Тиарна, разом растеряв жалкие остатки самообладания. Она опустила голову и нервно затеребила оборку на юбке. – Милорд, пожалуйста! Я… я пригласила его, но он отказал, я даже в спальню к нему пробралась!.. – её голос чуть не сорвался на позорный всхлип, и фрейлина до боли прикусила щёку. – Он меня выставил за дверь и обозвал шлюхой… – почти шёпотом добавила она, едва не зажмурившись по-детски.
– Куколка моя, тебе ли обижаться на правду, – пожурил мужчина и покачал головой. – Понастойчивее надо быть, Тири, ты же знаешь, я обычно не требую невыполнимого. Ты могла сегодня остаться в постели принца и осталась бы, приложи чуть больше усилий. Я ошибок не прощаю, – он разговаривал с ней, словно с непослушным ребёнком, который не убрал за собой игрушки.