Могу сказать, что во время зачтения обвинения я пристально наблюдал за лицами гостей и благодаря моему долгому опыту работы в суде убедился еще раз: все как один они были виновны.
Во время недавних приступов боли мне прописали снотворное — хлоралгидрат. Мне было довольно просто перетерпеть боль и скопить его смертельную дозу. Когда Роджерс принес для своей жены бренди, он поставил бокал на стол, и, проходя мимо стола, я подбросил яд в напиток. Это было легко потому, что тогда никто ничего еще не подозревал.
Генерал Макартур умер совершенно безболезненно. Он не слышал, как я подошел. Конечно, я очень тщательно выбирал время для ухода с террасы, но все прошло успешно.
Как я и предвидел, был сделан обыск острова, и гости обнаружили, что на нем нет никого, кроме нас семерых. В результате сразу же создалась атмосфера подозрения. В соответствии с моим планом в скором времени мне должен был понадобиться союзник. Я выбрал доктора Армстронга. Он был легковерным человеком, знал как меня лично, так и мою репутацию, и для него было непостижимо, что человек с моим положением должен быть убийцей! Все его подозрения были направлены на Ломбарда, и я сделал вид, что с ним согласен. Я намекнул, что разработал схему, посредством которой можно заманить убийцу в ловушку и заставить его выдать себя.
Хотя обыскали все комнаты, никого еще лично не обыскивали. Но вскоре это должно было произойти.
Я убил Роджерса. Утром 10 августа. Он колол дрова и не услышал моих шагов. Я нашел ключ от столовой в его кармане. Он запер комнату предыдущей ночью.
В суматохе, последовавшей за находкой трупа Роджерса, я проскользнул в комнату Ломбарда и похитил его револьвер. Я знал, что у него будете собой оружие — точнее говоря, Моррис по моей инструкции предложил ему захватить пистолет с собой во время беседы.
За завтраком я подбросил остаток хлорала в кофе мисс Брент, когда подливал ей напиток. Мы оставили ее в столовой, Я проскользнул туда позднее — она была почти без памяти, и мне было легко сделать ей инъекцию насыщенного раствора цианида. Шмель был настоящим ребячеством, но, знаете, почему-то это доставило мне удовольствие. Мне хотелось как можно точнее придерживаться считалочки.
Вскоре после этого произошло то, что я предвидел, честно говоря, сам это предложил. Мы все подверглись тщательному обыску. Я отлично спрятал револьвер, а ни цианида, ни хлорала у меня больше не было.
Вот тогда-то я объявил Армстронгу, что пора приводить в исполнение наш план. Он был очень прост: я должен притвориться следующей жертвой. Это якобы взбудоражит убийцу, и, во всяком случае, если будут считать, что я мертв, я смогу спокойно передвигаться по дому и следить за нашим неизвестным преступником.