— Слова из нее прямо фонтаном бьют, — пожаловался я.
Бойд Кэррингтон повеселел.
— Знаю. Сплошная любезность. Но вы играли с ними в бридж?
Я с чувством ответил утвердительно.
— В целом, я держусь подальше от женщин, играющих в бридж, — сказал Бойд Кэррингтон. — И вам бы посоветовал то же самое.
Я сказал ему, как неловко пришлось мне и Нортону в день моего приезда.
— Точно. Не знаешь, куда смотреть!
Он добавил:
— Хороший парень, этот Нортон. Правда, очень уж тихий. Все время наблюдает за птицами и всякой живностью. И сказал мне, что ни за что бы не стал на них охотиться. Странно! Нет страсти к спорту. Я заявил ему, что он много потерял. Не вижу, какое можно испытать возбуждение, бродя по холодным рощам и пялясь на птиц в бинокль.
Как мало мы тогда знали, сколь важную роль сыграет хобби Нортона в последовавших событиях.
I
Дни шли. Было как-то неспокойно на душе, казалось, время пропитало ожидание чего-то.
Ничего, если можно так выразиться, фактически не случилось. Однако могу припомнить множество инцидентов, обрывков странных разговоров, случайной информации, проливающей свет на различных обитателей Стайлза, интересные замечания. Они нагромоздились друг на друга, и если бы мне удалось расставить их по своим местам, то я многое смог бы понять.
Именно Пуаро несколькими убедительными словами открыл мне глаза на то, к чему я был преступно слеп.
Я жаловался в бесчисленный раз на его упрямое нежелание довериться мне. «Так нечестно», — сказал ему я. Только он и я знали одинаковые факты. Даже если я и был туп, а он проницателен и делал из сих фактов верные выводы.
Он нетерпеливо махнул рукой.
— Совершенно верно, друг мои. Так нечестно! Так неспортивно. Но это не игра! Посему исходите из сказанного. Это не игра, это не le sport [66]. Вы ни с того ни с сего предпринимаете дикие попытки установить личность X. Я просил вас приехать сюда не для этого. Бросьте бесполезное занятие. Я знаю ответ на данный вопрос. Но чего я не знаю и что должен знать, так это следующее: кто умрет и вскоре? Перед нами стоит задача, mon vieux[67], требующая не играть в догадку, а воспрепятствовать смерти человека.
Я был поражен.
— Конечно, — медленно сказал я. — Я… э, знаю, вы уже один раз так говорили, но я не совсем понял.
— Тогда поймите сейчас… немедленно!
— Да, да, я пойму… я имею в виду, уже понял.
— Тогда скажите мне, Хэстингс, кто умрет?
Я бессмысленно уставился на него.
— Право, понятия не имею!
— Значит, вы должны иметь понятие! Для чего же еще вы здесь?
— Конечно, — сказал я, возвращаясь к своим размышлениям, — должна существовать какая-то связь между жертвой и X, и если бы вы сообщили мне, кто X…