— Действие не требовало чрезмерного напряжения сил?
— Ничуть.
Господин судья Уогрейв извернул свою черепашью шею и сказал:
— Две другие смерти наступили в результате введения ядов. Никто не сможет оспорить, что этого легко достичь и человеку малой физической силы.
Вера сердито воскликнула:
— По-моему, вы сумасшедший!
Его глаза медленно заскользили по комнате и остановились на ней. То был бесстрастный взгляд человека, привыкшего взвешивать человеческую природу на весах. Она подумала:
«Он смотрит на меня как… как на экземпляр. И… — неожиданно с удивлением промелькнуло у нее в голове, — он очень меня не любит!»
Размеренным голосом судья говорил:
— Моя дорогая юная леди, попытайтесь сдержать свои чувства. Я вас не обвиняю, — он поклонился мисс Брент. — Надеюсь, мисс Брент, вы не обижены моей настойчивостью, так как мы все равно подлежим подозрению?
Эмили Брент вязала. Она даже не подняла головы и холодным голосом сказала:
— Сама идея, что меня можно обвинить в лишении жизни ближнего — не говоря уже о жизнях трех ближних — конечно, совершенно абсурдна для любого, кто меня знает. Но я прекрасно сознаю, что все мы друг другу совершенно незнакомые люди и что в данных обстоятельствах нельзя исключить из числа подозреваемых никого без полнейших доказательств. Как я говорила, среди нас есть дьявол.
Судья сказал:
— В таком случае, мы все согласны. Не может быть исключений на основании характера или положения в обществе.
Ломбард спросил:
— А что насчет Роджерса?
Судья, не мигая, посмотрел на него.
— Что насчет Роджерса?
Ломбард заявил:
— Ну, по-моему, Роджерс ни при чем.
Господин судья Уогрейв спросил:
— Что вы говорите и на каком же основании?
Ломбард сказал:
— Ну, во-первых, у него не хватит на такое мозгов. И, во-вторых, одной из жертв была его жена.
Брови судьи вновь поднялись, и он сказал:
— Молодой человек, передо мной представало несколько человек, обвиненных в убийстве своих жен, и все были признаны виновными.
— О! Согласен. Женоубийство вполне возможно — почти даже естественно! Но не такого рода! Я могу поверить, что Роджерс убил жену, потому что испугался, что она не выдержит и выдаст его, или потому, что невзлюбил ее, или потому, что присмотрел себе красотку помоложе, как говорится, не с такими длинными зубами. Но я не могу представить его сумасшедшим мистером Оуэном, вершащим безумное правосудие и начинающим с жены, карая ее за преступление, которое они оба совершили.
Господин судья Уогрейв сказал:
— Вы же принимаете слухи за доказательства. Нам не известно, что Роджерс и его жена убили свою работодательницу. Может быть, заявление фальшиво и сделано для того, чтобы создать видимость, будто Роджерс находится в том же положении, что и мы с вами. Вчерашний ужас миссис Роджерс, может быть, был обязан факту, что она поняла, что ее муж психически ненормальный.