Некоторое время она сидела, не двигаясь. Ее глаза стали рассеянными и туманными. Карандаш пьяно зашатался в ее пальцах. Трясущейся рукой она написала:
«ИМЯ УБИЙЦЫ — БЕАТРИС ТЕЙЛОР…»
Ее глаза закрылись.
Неожиданно вздрогнув, она очнулась. Она посмотрела на свой блокнот. С сердитым восклицанием она увидела неровно нацарапанные буквы последнего предложения и произнесла низким голосом:
— Это я написала? Я? Должно быть, я схожу с ума…
V
Шторм усиливался с каждой минутой. Ветер выл вокруг дома.
Все собрались в гостиной. Сидели, сбившись в кучку, вялые и апатичные. И тайком наблюдали друг за другом.
Когда Роджерс внес поднос, все подпрыгнули. Он сказал:
— Я задерну занавески? Так в комнате будет веселей.
Получив согласие, он претворил свои слова в дело и включил свет. Комната действительно повеселела. Тень угрозы поблекла. Конечно, завтра настанет утро. Шторм закончится, и кто-то придет… прибудет катер…
Вера Клэйторн сказала:
— Вы будете разливать чай, мисс Брент?
Старая дама ответила:
— Нет, лучше это сделать вам. Чайник такой тяжелый. И я потеряла два мотка своей серой шерсти. Так досадно.
Вера шагнула к столу. Раздались веселые стук и звон фарфора.
Вернулось ощущение обыденности.
Чай! Благословенный обычный, повседневный чай! Филип Ломбард сделал веселое замечание. Блор ответил. Доктор Армстронг рассказал шутливую историю. Господин судья Уогрейв, который обычно чай ненавидел, с одобрением прихлебывал сей напиток.
И когда напряжение, наконец, спало, в комнату вошел Роджерс.
И Роджерс был расстроен. Он нервозно, не обращаясь ни к кому в особенности, произнес:
— Простите, сэр, но кто-нибудь знает, что произошло с занавеской из ванной?
Ломбард резко вскинул голову.
— Занавеска из ванной? Какого дьявола вы имеете в виду, Роджерс?
— Она пропала, сэр, исчезла. Я задергивал все занавески — и одной, в ванне с туалетом, не оказалось на месте.
Господин судья Уогрейв спросил:
— Сегодня утром она там была?
— О, да, сэр.
Блор осведомился:
— Что это была за занавеска?
— Алая, разновидность клеенки, сэр. Она подходила к алой плитке.
Ломбард спросил:
— И она пропала?
— Пропала, сэр.
Они уставились друг на друга.
Блор хрипло произнес:
— Что ж… в конце концов… что тут такого? Это безумие… но как и все остальное. Во всяком случае значения это не имеет. Невозможно убить кого-то занавеской из клеенки. Забудем об этом.
Роджерс сказал:
— Да, сэр, благодарю вас, — и он вышел, закрыв за собой дверь.
А на комнату вновь пало покрывало страха.
И снова тайком они наблюдали друг за другом.
VI
Наступило время обеда, все поели, посуда была убрана. Простая еда, большей частью состоящая из консервов.