Обернувшись, Иван посмотрел на специально оставленную мачту своего головного струга, на верхушке которой, в особой корзине, сидел востроглазый Афоня Спаси Господи. Не просто так сидел, высматривал.
– Ну, что там, друже? Чего видишь-то?
– Рати татарской числа несть! – глуховато откликнулся отрок. – Раз в десять поболе нас будет!
– То не страшно, – косясь на своих казаков, ухмыльнулся атаман. – Вооружены как?
– Сабли, копья… луки почти что у всех. Тюфяки! Тюфяки вижу! Большие. Токмо…
– Что – токмо?
– Токмо что-то людей около них не видать. И фитили не горят – не видно.
– Ага, – Иван довольно потер руки. – Видать, с порохом-то у татар – загвоздка! То славно… Десятник где? Силантий! Зеленый прапор – ввысь!
Взметнулся в небо зеленый, притороченный к копью флажок – что означало «Делай как я». Молодой атаман велел кормчему сворачивать влево, как было договорено с головным атаманом на вечернем совете. Отряд Ивана Еремеева прикрывал левый фланг Ермакова войска, и главной его задачей было обеспечить высадку наемной, немецкой и литовской, пехоты, располагавшейся на держащихся чуть позади главных стругов судах.
В этом смысле основная задача лежала сейчас на пищальниках и пушкарях: пока немцы высаживаются, никак нельзя было дать врагу подняться, отсюда – залпы, одни только залпы, уж никак не одиночный огонь. Потому-то и хитрая винтовая пищаль молодшего воеводы сейчас, пожалуй, и не пригодилась бы. Иван ее и не доставал, отдал пока оруженосцу – пущай все же под рукой будет, мало ли, авось и сгодится? – сам же обычную пищаль нынче выбрал, как все.
И командовать не забывал – от того многое сейчас зависело.
– Левый борт – табань! Теперь – правый… Как немцы?
– Не отстают, атамане. Во-он их струги, рядом.
– Славно. По моей команде – расступимся, пропустим. Афоня! Что у татар?
– Проходы в засеках открыли! Видать, вылазку хотят устроить.
– Ну хватит, слезай, – распорядился атаман. – Не то сейчас живо стрелой сшибут.
Афоня перекрестился и быстро спустился вниз, обхватив ногами мачту, в которую тут же воткнулись одна за другой три стрелы.
– Слава богу, упасся! – хватая пищаль, улыбнулся мальчишка.
– Готовьтесь… Огонь!!!
Грянул залп – пушечный и пищальный, – увы, не причинивший особого вреда укрывшимся за засекой врагам, лишь щепки кругом полетели, а над головами казаков вовсю засвистели злые татарские стрелы!
Били на излет, но каждый казак имел добрый доспех: плоские кольчатые байданы, колонтари с толстыми стальными пластинами, а многие предпочитали немецкие да польские латы – кирасы с набедренниками и наплечниками, точь-в-точь такие, какие были сейчас на молодом атамане: черненый шведский доспех с серебряными узорами. Редкая стрела такие брони возьмет, да и то – по большей части случайно.