Он ко мне и подвалился, филин.
— Капитан, — сказал Желтяк, — брось казниться из-за бабы…
— Что тебе? — спросил я Желтяка.
Он подмигнул мне и стал утешать, «по-своему», конечно…
— Пошел ты… знаешь куда? — сказал я.
— Куда? — полюбопытствовал Желтяк.
Я удовлетворил его любопытство, популярно объяснив маршрут, и повернулся, чтобы уйти.
— А ты подумай, Капитан! — крикнул мне вслед Желтяк.
И в тот день я действительно много думал.
Я находился в странном состоянии: двигался, работал, сдавал после смены продукцию, не ощущая вкуса, что-то жевал в столовой, отвечал на вопросы — и при этом как бы стоял в стороне от окружающего меня мира и обитавших в нем людей. Существовало два Волкова. Как тогда, на острове Овечьем, в момент, когда подошел катер, чтобы снять нас с Денисовым. Один Волков — невозмутимый наблюдатель, который с интересом, носившим, правда, я бы сказал, несколько академический характер, следил за действиями второго Волкова, Волкова-заключенного, который продолжал жить предписанным правилами распорядком и пытался сохранить некую видимость самостоятельности в действиях. Первый Волков явно презирал возникшего вдруг двойника, а двойник мучился, потому что знал об этом и не умел ничего противопоставить этому презрению.
И мысли у них были разные… От этой раздвоенности раскалывалась голова, я все время пытался примирить неладящих между собой Волковых. Только они продолжали жить независимой друг от друга жизнью…
Наступил вечер.
Перед отбоем весь отряд находился в камере.
Мое место было наверху, то самое, что год назад мне определил Иван Широков. Только теперь Ивана не было рядом…
Барак гомонился разными голосами, шли бесконечные разговоры «за жизнь»… О чем могут говорить разные по возрасту, взглядам, общественному положению мужчины, собранные вместе по единственному признаку: вина перед обществом?! Да и вина у каждого из них была разная… Настоящий Ноев ковчег, только без семи пар чистых.
Я лежал на верхней койке, лежал и бессмысленно глядел в потолок, наблюдая за поведением двух разных людей, которых одинаково называли когда-то капитаном Волковым. И вдруг понял, что рядом говорят обо мне. Я услышал голос Желтяка:
…— Он ждет ее, ждет и место в гостинице забил получше. А тут тебе вместо свиданки — ксива о разводе. Облизнулся наш Капитан!
И я понял, что весь этот разговор затеян с расчетом на меня. Я приподнялся на локте. Желтяк с тремя дружками стоял у моей койки и выжидающе глядел на меня. Я опустил ноги и сел.
— Что тебе нужно? — спросил я у Желтяка.
— А че ты ерзаешь, Капитан? — сказал Желтяк. — От настоящих людей рубильник воротишь? Поди, и от бабы своей воротил, вот тебе и заворотила! Ха-ха-ха!