Низкий звук сирены заставил вздрогнуть.
«Как у «Кальмара», — подумал я и замедлил шаги, — у моего «Кальмара»…»
— Ты это чего? — старшина повернул голову. — Обед сигналят, первой смене на заправку. Пошли, пошли… Твой отряд в бараке сейчас. Со второй сменой порубаешь.
Я ловил на себе любопытные взгляды заключенных, они группами выходили из различных строений. И я подумал о том, что не вижу чего-то такого, к чему сознание мое было подготовлено еще до того, как закрытая машина въехала в «зону». Вновь и вновь смотрел по сторонам, стараясь делать это незаметно. Мы прошли мимо высокого здания цеха, где ухали машины, миновали еще одну проходную, там сидел дежурный заключенный. И вот входим в каменный дом, на площадке второго этажа вижу табличку: «Отряд № 5-Б». Десяток шагов по коридору, налево дверь, за нею длинная комната с рядами двухъярусных коек. Дергается сердце, ноги становятся непослушными, слышу далекий голос стоящего рядом надзирателя, глотаю забивший горло комок и понимаю наконец, что на окнах нет решеток.
Да, решеток внутри колонии не было, исключая штрафной изолятор.
Я постепенно приходил в себя. До моего сознания начали доходить слова надзирателя, подозвавшего одного из заключенных:
— Принимай пополнение, Широков, введи его в курс, так сказать, событий, да пусть каптерщик вещи примет. Майора Загладина нет?
Заключенный, рыжий малый, пробасил, глядя поверх надзирательской головы:
— Нету майора, с дежурства он… Отдыхает.
— Ну лады. Пошел я.
Надзиратель покосился на меня, хотел, видимо, что-то сказать, но раздумал и направился к двери.
Рыжий повернулся ко мне:
— Айда в каптерку!
В комнате, заставленной полками с узлами, мешками и чемоданами, он пододвинул мне табурет и уселся сам.
— Как зовут-то тебя, новичок?
— Игорь, — ответил я. — Волков.
— Хороша фамилия у тебя, прямо для зэка. Настоящая или придумал?
— Настоящая.
— А срок по какой статье тянуть будешь?
— Восемьдесят пятая.
— Шофер, что ли?
— Нет, капитан…
— Интересно. Капитанов у нас не припомню. Так, значит, капитан… Тогда слушай меня. Видишь вот буквы у меня на рукаве? СВП — это секция внутреннего порядка. Кто такие буквы носит — он вроде старший, как сержант в армии, надо его слушать. А я — Иван Широков, старший дневальный, на воле был агрономом. Давай руку, капитан, понравился ты мне, занимай тогда соседнюю койку.
Он задумался:
— Там, правда, кемарит один, но мы его сейчас переселим. Не болтаешь во сне, капитан?
Широков меня иначе теперь не называл, и с его легкой руки стал я и в колонии «Капитаном».
— Ложка есть у тебя? — спросил вдруг Широков. — Сейчас обедать пойдем, а ложки у нас персональные, с собой носим, немаловажный, так сказать, жизненный инструмент…