«Так долго нам не продержаться», — подумал капитан.
Сейчас он закрыл глаза, и, когда снова открыл их, госпитальная тишина оглушила капитана Волкова.
Он снова был в Бриссене.
«Я должен был ожидать этого, — подумал капитан. — Как-то не думалось такого раньше, но, вероятно, подспудная мысль оставалась, мысль о том, что и меня судьба может подвергнуть подобному испытанию. Впрочем, зачем я им? Разве мало здесь своих штурманов и капитанов? Много, даже излишек есть, и уходят они плавать под чужими флагами, у них это в порядке вещей… Нет, не капитан Волков им нужен, а советский капитан Волков, русский человек, изменивший родной земле… А моя личность, моя судьба — для них величина бесконечно малая, еще один эпизод в пропагандистской войне, местная операция, не больше…»
Он взял сигарету из пачки, оставленной Коллинзом, и закурил.
«Хорошо, — подумал капитан, — пусть козыри у Коллинза крупные, пусть мне могут не поверить и я буду осужден. Готов ли я к этому? Вынесу ли наказание? Ведь пойди «Кальмар» южным проливом, мы бы давно сдали улов и сейчас промышляли бы снова. Только никто не знал, что на пути траулера… Да, никто не знал. А ты обязан был предугадать это, капитан Волков. Все просто, капитан. Сейчас ты русский человек, и за этим определением ой как много стоит… А отними сам у себя родину или дай ее отнять, и нет тебя больше — ни русского, ни человека».
Капитан лежал на койке в портовом госпитале Бриссена и глядел в потолок широко раскрытыми глазами. Он вспомнил, как встретил Бориса Стрекозова в Гавре, откуда перегонял траулеры, построенные для нас французской фирмой. Этим занимаются обычно ребята из перегонной конторы «Мортрансфлот», но у них не хватало людей, вот и обратились за помощью к промысловикам. Словом, капитан прожил в гаврской гостинице уже с неделю, когда в баре к нему подошел один человек, по виду типичный француз, и спросил:
— Скажите, месье, вы не из России?
Капитан ответил утвердительно.
— Мне кажется, вы учились в мореходном училище. Ваша фамилия Волков?
— Верно, — сказал капитан. — Вы угадали…
— Нет, я просто узнал вас… А вы… ты не помнишь меня, Волков?
Капитан внимательно посмотрел на него. Одет прилично, худощав и подтянут, ничего примечательного, потом капитан понял, что в гражданской одежде никогда раньше его не видел, потому и не узнал сразу, глаза, правда, странные, просящие глаза.
— С радиотехнического я, Борис Стрекозов, помнишь, в мореходке в самодеятельности участвовал…
— A-а… Помню, — сказал капитан. — Плясун… Был такой. Припоминаю.
— Верно, — обрадовался Стрекозов. — Помнишь… Сядем в углу, выпьем за встречу. Не побоишься?