Выброситься на берег? Пожертвовать судном? А спасутся ли при этом люди? О скалистые берега Брунея «Кальмар» разобьется в щепки, и не станет ни судна, ни экипажа…
Капитан дал полный ход. Траулер дернулся. Стоявший за штурвалом матрос крепко ухватил рукоятки штурвала и переложил его влево.
Капитан нагнулся к переговорной трубке, хотел предупредить старпома о своем замысле — и дикий вопль толкнул его в спину: «А-а-а-а!»
Матрос вдруг поднял руки, схватил себя за волосы, штурвал качнулся и бешено завертелся вправо.
Темная завеса стерла едва светлевший горизонт, она поднималась все выше, нависая над полубаком и рубкой «Кальмара», выворачивалась, стремясь обнять беспомощное тело траулера.
Матрос прыгнул в сторону и бросился к двери.
— Стой! — крикнул Волков.
Штурвал продолжал вращаться, и «Кальмар» забрасывал отяжелевшую корму влево, разворачиваясь бортом к волне.
Капитан выбросил руку к штурвалу, больно ударили рукоятки по пальцам. Волкова откинуло в сторону, он с трудом удержался на ногах, остановил штурвал и, задыхаясь, перекладывал его влево, заставляя траулер выйти носом к волне.
Завеса упала, накрыв судно, напрягся и задрожал под тоннами воды «Кальмар». Казалось, ему не подняться больше на поверхность, но вот корпус тряхнуло, еще и еще, будто отряхивалась собака, завеса исчезла, и в рубку заглянул краешек посветлевшего горизонта.
«Надо прожить этот день, только один день, который не должен стать для ребят последним».
Усилилась килевая качка. Все труднее становилось удерживать траулер носом к волне. Одно неверное движение, чуть больше переложить перо руля, и «Кальмар» повалится лагом к волне…
«Команду «Спустить шлюпки! Экипажу покинуть судно!» я не подам, — подумал Волков. — Шлюпки примерзли к кильблокам. Да и времени нет. Все может случиться в считанные минуты, два-три сильных удара — и «Кальмар» повалится на борт. Плавная, медленная бортовая качка — это значит, что траулер больше не встанет, он превратился в плавающее бревно. Еще две-три волны, крен резко увеличивается, и судно — вверх килем. А потом двадцать — тридцать минут каждому… Ведь в ледяной воде больше не выжить. Может быть, кто продержится дольше…»
Снова и снова поднимались над судном серые завесы, на мгновение застывали, словно примеривались.
«Надо уходить, — подумал капитан. — Повернуться к ветру кормой и спускаться к зюйду. Там теплое течение, оно собьет лед, там плавбаза, архипелаг…»
Он свистнул стармеху в машину и, не выпуская штурвала, сказал, что пойдет к повороту на заднем ходу, пусть следят за перебоями машины, когда оголится винт.