Капитан оставляет судно последним — не просто красивая фраза. Это статья, записанная в Кодексе торгового мореплавания и Морском уставе. Это правовая норма, которую нельзя преступать. Преступил ли я ее? Ведь если меня сбросило с мостика взрывной волной, значит, в воде оказался первым… Не по своей воле, но первым. Как разобраться во всем этом?
Я лежал на тюремной койке и думал о капитанах, о моих сверстниках, о маститых зубрах, про которых рассказывают легенды несколько поколений рыбаков подряд. Что они чувствовали бы на моем месте, каким судом судили бы себя? Я напрягал память и не мог найти в многочисленном перечне морских историй сходной ситуации.
Не следует забывать, что сложность положения, в которое поставлен капитан, определяет и уровень его психики. С одной стороны, он «первый после Бога». Недаром английские моряки говорят, что матрос видит капитана чаще, чем Бога, но обращается к нему реже, чем к Богу. Для матроса есть боцман, старпом, вахтенные штурманы и уже на самом верху — капитан. Он приходит в критическую минуту, когда провалились все варианты, когда нет больше надежды и остается облачиться в чистые рубахи. Поэтому капитан, а это и есть другая сторона, не может быть таким, как все. Капитан не должен никого ни приближать, ни выделять из команды. Он не имеет права на сомнения, страх, растерянность, глупую фразу, хамство, невежество. И вместе с тем капитан лишен права на дружеское участие со стороны, не может ни с кем поделиться тем, что наболело на душе, ибо это могут воспринять как слабость духа, а слабость духа и Капитан — понятия несовместимые. И учить этому, неустанно повторять надо уже первокурсникам в мореходке.
И будущих капитанов необходимо подбирать не только по их отменным знаниям навигации и мореходной астрономии. Их подготовкой должны заниматься и психологи тоже. Несколько десятков человек на железной посудине в океане — и абсолютная власть над ними одного человека. Ну чем не космическая ситуация? А ведь давно известны мудрые слова о том, что всякая власть развращает, абсолютная же власть развращает абсолютно… Вот и появляются порой капитаны, в характере которых необычное обстоятельство взращивает самодурство, оно доходит до нравственного маразма и зачастую приводит к несчастью.
Я знал капитана, который, крепко набравшись, стрелял из ружья по сигнальным огням на клотике мачты. Знал старого хрыча, не пропускавшего ни одной женщины, поступавшей к нему на судно.
Был в Мурманском тралфлоте капитан, скажем, Петров. Незаурядный психопат и сквернослов. В припадке гнева он швырял с мостика бинокли, а однажды, озлившись, что фиш-лупа фиксирует слишком слабые показания, подскочил к ней и разбил экран молотком.