Она осторожно раздвинула ширму и увидела Джеффа, сидевшего в качалке. В следующее мгновение взгляды их встретились.
— Я сразу же почувствовал, как только ты начала спускаться по лестнице. Ты замечательно выглядишь, Невезучая.
— Спасибо.
Она прижала влажные ладони к складкам юбки. Ей захотелось вернуться обратно в свою комнату, но она все же осталась. Медленно приблизившись к Джеффу, спросила:
— Почему ты ничего не ел?
Он пожал плечами.
— Потерял аппетит, вот и все. А почему ты без туфель? Неужели поедешь с Аланом босая?
— Просто мне нравится ходить босиком, когда это возможно. Лето кончится раньше, чем хотелось бы. А когда появится Алан, я непременно обуюсь. — Она посмотрела на свои ноги и, пошевелив пальцами, добавила: — Обожаю лето.
Джефф улыбнулся, однако промолчал.
Молли сделалось нс по себе. Хотя обычно ей нравились поездки с Аланом, но сегодня она с удовольствием осталась бы дома. Однако в таком случае ей пришлось бы остаться наедине с Джеффом.
Он внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Раньше ты очень любила зиму. Что же случилось?
— Да, раньше любила. Но тогда я была моложе, а теперь все изменилось, — прошептала Молли.
Ей хотелось добавить, что изменился и человек, которого она когда-то любила, но она промолчала.
— Зимой нам было очень весело, — продолжал Джефф. — Помнишь сражения снежками? Ты всегда побеждала.
Молли прекрасно помнила эти забавы. Грустно улыбнувшись, она ответила:
— Все это в прошлом, Джефф. И еще раз повторяю: я очень изменилась. Даже зиму разлюбила.
— А помнишь, как мы ходили с тобой много миль по снегу? Помнишь, как мы устроили лыжный пикник, но нас захватила снежная буря?..
— Нет, не помню, — ответила она, но это была ложь во спасение. Ее охватили совсем другие воспоминания.
— Уверен, что помнишь, — возразил Джефф. — Мы тогда нашли убежище в охотничьем домике моего отца и пили коньяк «Наполеон», который отец там припрятал.
Ее окатила волна тепла. То был необыкновенно волнующий день. Она потом целые месяцы не могла думать ни о чем другом.
— Каждый раз, когда пью коньяк, я вспоминаю о тебе, Молли. Мой отец, наверное, заплатил за ту бутылку кучу денег. А мы ополовинили ее, как двое пьяных матросов.
Молли ощутила стеснение в груди. Освещенный лучами заходящего солнца, Джефф вдруг показался ей таким же, каким был в тот зимний день, когда они спрятались в охотничьем домике его отца.
— И я получил за это сполна, — с усмешкой продолжал Джефф. — Не за то, что мы спрятались в хижине, а за выпитый коньяк.
— А как долго мы там пробыли?
Ей хотелось узнать, все ли он помнит. Ее поглотили воспоминания. Едкий дым от дров в очаге, розовый мерцающий свет, обжигающий горло коньяк… и руки Джеффа, ласкающие ее в самых интимных местах.