— Ну что? — спросила она, когда мазь перестала сильно жечь. — Поняли, что все самое страшное ещё впереди?
— А что ты ещё что-то собралась нас испробовать? — спросил Майк.
— Сегодня нет, — улыбнулась Никонориха. — Но вам ещё ночь спать, поверьте, после этой мази она вам покажется бесконечной, но зато завтра вы почувствуете себя другими людьми. Сейчас я вам немного сонного зелья дам, чтобы вы смогли заснуть, и рядом с вами поставлю по кружке отвара, чтобы вы ночью по дому не бегали и не кричали. Я этого не люблю. Вот будете просыпаться и снова его пить, а после отвара сможете снова заснуть.
Они выпили горького зелья, и почти сразу их потянуло в сон, они легли на свои тюфяки и заснули. Но старушка оказалась права, ночью им обоим было плохо, боль чувствовалась даже сквозь сон, и сны снились им кошмарные. Когда становилось совсем нестерпимо, они выпивали по глотку отвара, и он помогал на какое-то время заснуть, но потом все начиналось сначала.
Их то бросало в холод, и не спасали даже толстые ватные одеяла, которыми они были укрыты, то в жар, и тогда они обливались потом. Утром оба были настолько измучены, что даже не могли встать, и просто лежали и смотрели друг на друга.
— Ты жив? — спросил Майк.
— Ещё не понял, — ответил Вик. — Ночью во сне думал, что уже умер, но потом понял, что не может быть так мучительно больно после смерти. Смерть, должна быть освобождением, а не пыткой.
— Как ты думаешь, что она нам ещё придумает? — спросил Майк. — Мне кажется, что она на этом не успокоится.
— Я тоже так думаю, — прошептал Вик. — Ты бы говорил тише, а то она нас услышит, и тогда точно что-нибудь ещё придумает.
Тут дверь заскрипела, и в комнату вошла Никонориха.
— Что, удалось пережить эту ночь? — спросила она. — Поздравляю, значит, и дальше жить будете. Вставать-то собираетесь? Тебе, Миша, ещё дрова рубить, а ты, Виктор, будешь воду таскать в баню, сегодня париться будете.
— У меня сил нет, дрова рубить, — сказал Майк. — Я даже встать не могу.
— У меня тоже сил нет, — сказал Вик.
— Вы лучше вставайте, — сказала Никонориха, усмехнувшись. — А то у меня ещё одна мазь есть, он покрепче той будет, чем та, что я на вас мазала. Давно хотела на ком-нибудь попробовать, но все мне что-то мужики хлипкие доставались, а вы ребята крепкие…
— Это уже лучше на нем, — сказал Майк, вскакивая с тюфяка и натягивая на себя комбинезон. — Он крепкий и сильный, а я уж лучше дрова порублю.
— Я тоже хлипкий, — сказал Вик, поспешно вскакивая вслед за ним. — Мне ещё воду носить, так что лучше потом, и лучше ему, он крепче, чем я… Никонориха рассмеялась.