— Что-то не так? — спросил Майк, перебрасывая автомат на плечо.
— Я чувствую, что рядом есть ещё что-то, — сказал Вик, потом он рассмеялся. — Я наконец-то понял, что это за дом.
— И что это?
— Идем быстрее, уже темнеет, — сказал Вик и заспешил к деревьям, когда они прошли сквозь густой кустарник, то вышли на железную дорогу.
Рельсы были ржавыми и заросли травой. А рядом с путями стоял маленький домик обходчика, он был именно таким, каким его описывал Вик.
Он был очень мал, в нем размещались только узкие нары, на которых мог спать только один человек, в углу стояла маленькая печка, и больше в нем ничего не было. Маленькое единственное окно выходило на железнодорожные пути. Майк рассмеялся.
— Это действительно дом, но жить в нем нельзя, — сказал он. — Можно переждать плохую погоду, и даже что-то приготовить, но и только.
— Хороший дом для одного, — сказал Вик. — А нам двоим в нем будет тесно, но не теснее, чем в канализационном коллекторе.
— Я пошел за дровами, — сказал Майк, поднимая с пола ржавый топор. — Разведем огонь, согреемся и выспимся, это все, что нам нужно.
Вик развел огонь в печке, поставил котелок, налив в него воду из фляжки. Быстро темнело.
Вик вышел из избушки и пошел к Майку, боясь, что в сгущающейся темноте тот может заблудиться.
Набрав дров, они вернулись в избушку.
— Странно это все, — сказал Майк, ложась на нары. — Я вдруг поймал себя на мысли, что не уже жду ничего хорошего от своего будущего. Вероятно, я уже поддался твоему унынию.
— Это не уныние, просто реальное представление о том, что будет, — пожал плечами Вик. — Это гораздо хуже, уныние проходит, а вот знание нет.
— По-моему ты сделал все, чтобы я не верил в лучшее, — сказал Майк. — Мало того, что ты рассказал мне, что до конца моей жизни, на этой земле будут идти войны, так ты ещё и сказал, что сама жизнь на земле просуществует недолго.
— Почему ты обеспокоился далеким будущим? — улыбнулся Вик. — Все-таки собираешься жить ещё несколько жизней?
— Не знаю, — вздохнул Майк. — Тут одну-то вряд ли проживешь. Пока я тебя не знал, жизнь мне казалась бесконечной, и в ней впереди меня ожидало множество приятных моментов, пусть даже и в мечтах. А теперь я жду только неприятностей.
Ты испортил мне мое ощущение жизни. Раньше я думал, что эта война последняя, и скоро все вернется на круги своя, а теперь у меня появляется неприятное чувство, что все только начинается.
— Это пройдет, — сказал Вик. — Человеческая память обладает избирательностью, все плохие мысли забудутся.
— Я думаю не об этом, — сказал Майк. — Я думаю о том, что сделать, чтобы это больше никогда не повторилось. Каким нужно построить новый мир, чтобы больше никогда не было войн?