— Судя по вашим словам, вы были за границей и не понаслышке знаете о войне.
Он взглянул на нее удивленно распахнутыми глазами:
— Что, черт возьми, заставляет вас так думать?
Она замялась:
— Саймон, Лукас участвует в военных действиях тайно. Да и Бедфорд когда-то был агентом, добывал информацию для нашей страны.
Гренвилл побледнел:
— Не могу поверить, что вы рассказываете мне это! Не думаю, что вы представляете, о чем говорите.
— Я — не какая-то там старая дева, сидящая дома в полной изоляции! Когда я впервые встретила Бедфорда, он был серьезно ранен, и мы приняли его за офицера французской армии. Он был во Франции, шпионил в пользу Питта.
— Так вот почему у вас такое буйное воображение… — усмехнулся Гренвилл. Его глаза все еще были круглыми от изумления.
— Французские дезертиры ограбили дом моего соседа. Моя лучшая подруга — эмигрантка. Война — ужасный факт моей жизни. И я не могу не задаваться вопросом, не повлияла ли война каким-то образом и на вас.
— Я слишком занят, управляя этим графством, чтобы у меня было время думать о войне.
— Тогда можно считать, что вам повезло, — сказала Амелия. — И часто вам снятся такие сны?
Он с недоверием взглянул на нее:
— Нет, вы действительно напоминаете терьера, вцепившегося в кость! Вы когда-нибудь отстанете?
— Только не в подобной ситуации, не тогда, когда вы страдаете, когда в этом доме живут нуждающиеся во внимании дети, — не допускающим возражений тоном отчеканила она.
— Я не помню этот проклятый сон — и не хочу его вспоминать! — огрызнулся Гренвилл. — Но если вам так нужно это знать — да, меня часто посещают кошмары. Фактически они снятся мне все время! И в следующий раз, если случайно наткнетесь на меня, спящего, советую вам держаться от меня подальше. Это не ваше дело.
— Нет, это становится моим делом, — с усилием произнесла она. — Потому что я волнуюсь о вас и забочусь о детях.
— Тогда поступайте так на свой страх и риск. Потому что в следующий раз, когда вы вмешаетесь, я возьму то, что хочу.
— Вы угрожаете мне? — потрясенно вымолвила Амелия.
— Нет. Я не угрожаю вам, Амелия. Я даю вам обещание. В следующий раз я удовлетворю свои желания — и ваши тоже. — И с этим твердым заявлением, сверкая глазами, он вышел из кабинета.
Амелия поспешила опуститься на ближайший стул прежде, чем подкосились колени. Она изо всех сил боролась с настойчивым желанием разрыдаться. Что же случилось? Саймон оказался в опасности?
И тут Амелия поняла: она знала лишь то, что Саймон страдал и это тоже причиняло ей боль. Черт возьми, она должна ему помочь! Но сначала ей нужно узнать, что же происходит.