— У меня нет ни малейшего желания ссориться с вашим братом, — сквозь зубы процедил он и, смягчившись, добавил: — Почему бы вам действительно не проводить гостя до дверей?
Еще раз бросив на него встревоженный взгляд, Амелия обернулась к Лукасу. Саймон молча наблюдал, как они направились к двери. Потом налил бокал вина и разом опрокинул в себя все его содержимое. Его первая клятва сильно смахивала на ложь. Вторая казалась дурным предчувствием.
Закрыв дверь гостиной, Саймон повернулся и посмотрел на себя в венецианское зеркало, висевшее над маленьким мраморным столиком с позолоченными ножками. Почти наступила полночь. Гренвилл одел и стал, не отрываясь от своего отражения, застегивать черный бархатный сюртук. Затем выбелил лицо асбестом — материалом, напоминающим мел, слывшим излюбленным средством многих аристократок, — и слегка накрасил губы. А еще водрузил на голову рыжевато-золотистый парик.
Саймон выглядел очень странно, даже нелепо, — и совсем не был похож на графа Сент-Джастского. Он не сомневался, что эта маскировка выдержит испытание и не позволит окружающим узнать его.
Что же касается задачи ускользнуть из дома, не будучи замеченным, то Саймон все предусмотрел. Ранее, этим вечером, Саймон поделился с Амелией опасениями по поводу якобы начавшегося у Джона жара. Амелия ответила, что ему это показалось, но Саймон твердо стоял на своем: он думает, что младший сын нездоров. И поспешил заверить Амелию, что ему будет спокойнее на душе, если она этой ночью побудет с мальчиками некоторое время — только чтобы убедиться, что Джон здоров. Когда же Амелия засомневалась, опасаясь подниматься наверх, Саймон поспешил сказать, что будет читать в своем кабинете, — и пообещал не путаться у нее под ногами.
Гренвилл застегнул все пуговицы на черном сюртуке и мрачно улыбнулся своему экстравагантному отражению. На протяжении нескольких часов Амелия ни на шаг не отойдет от Джона, Саймон в этом не сомневался. Это позволит ему улизнуть из дому незамеченным и в причудливом облике. А по возвращении он быстро переоденется в конюшне.
План казался не идеальным, но должен был сработать.
Вполне удовлетворенный своим видом, Саймон взглянул на бронзовые часы, стоявшие на каминной полке. Он опаздывал. Встреча с Марселем должна была состояться в полночь, и за оставшиеся десять минут Саймон не успевал добраться в условленное место. Но так и было задумано. У Саймона не было ни малейшего желания приходить в таверну первым.
Гренвилл задул освещавшие комнату три свечи и выскользнул из кабинета в темный коридор. Он не взял с собой даже тонкой свечи и потушил огонь в камине.