Он еще сильнее сжал ее плечи.
— Я намерен позаботиться о вашей безопасности и о безопасности детей. Я сделаю все возможное…
Вдруг он затих.
Амелия не знала, что делать. Саймон явно страдал от нестерпимой душевной боли.
— Я умею хранить тайны.
Она сжала его щеку, почувствовав под пальцами загрубевшую кожу.
Саймон взглянул ей в глаза:
— Вы не должны отягощать себя бременем моих тайн, Амелия, и в этом можете мне безоговорочно верить.
Амелия не понимала, почему же Саймон не может сказать ей, что происходит.
— Вы замешаны в военных действиях? Возможно, так, как Лукас, или так, как Бедфорд?
Он покачал головой:
— Начиная с этого момента Гарретт будет сопровождать вас повсюду, куда бы вы ни пошли, даже если это будут мои сады!
— Кто такой Журдан? — снова попыталась добиться ответа Амелия.
— Это мой кузен из Франции, — твердо повторил Саймон, но от нее не укрылось, что он явно колебался перед тем, как ответить.
— У вас есть родственники во Франции? — удивилась Амелия.
Он облизнул губу.
— Большинство из них умерло.
Амелия в отчаянии взглянула на него:
— Нам нужно будет принять здесь вашего кузена?
— Амелия, не давите на меня! Черт возьми! Я не могу отвечать на все эти вопросы. Но знайте одно: я позабочусь, чтобы вы были в безопасности, — хрипло произнес Саймон. В его глазах заблестели слезы, и он добавил: — Я позабочусь и о безопасности детей — даже о Люсиль, пока она остается с нами.
Сердце Амелии переполнилось любовью.
— Я знаю, — отозвалась она, проведя пальцами по его подбородку.
Саймон взял ее ладонь, перевернул и коснулся губами в порыве безрассудной страсти. Он целовал руку Амелии снова и снова…
— Что бы я делал без вас? Что бы я делал без вашей веры? — Саймон вдруг замолчал и посмотрел ей в глаза. — Я действительно лгал, Амелия. Прошлой ночью я не был с другой. Да и как я мог быть с другой женщиной, если вы — та, кого я хочу, та, кем я восхищаюсь?
Камень упал с души Амелии — и страстное желание тут же вспыхнуло с новой силой.
— Я знаю. Саймон… я всегда буду верить вам. Для меня это так же естественно, как дышать.
Он вскрикнул, не веря своим ушам. А потом резко притянул Амелию в свои объятия, и она подняла лицо, ожидая его поцелуя. И Саймон прильнул к ее губам — яростно, жадно, со всепоглощающей страстью. Амелия ответила на его поцелуй с тем же неистовством.
Но тут Саймон вдруг отпрянул, прервав бесконечное, пылкое мгновение страсти.
— Я просто не в состоянии сдерживать себя, — резко бросил он, — только не теперь, не сегодня ночью.
— А я вам этого и не позволю! — вскричала Амелия. — Я тоже боюсь этого, но вы мне далеко не безразличны.