Это была вспышка нежной привязанности, осознала Амелия, прижимаясь к нему. Но она не понимала, почему Саймон не предложил ей руку и сердце. Она явно была ему небезразлична. Он не раз говорил, что нуждается в ней. А его детям нужна была мать. К тому же Саймон был вдовцом. Так что же его удерживало?
И тут Амелия поймала себя на том, что боится: Саймон просто не хочет жениться на ней. И что было еще хуже, теперь стало очевидно, что она хотела от него большего, чем тайная любовная связь. Саймон ведь сам сказал, что ей едва ли подходит роль просто любовницы.
— Мне лучше уйти, — вдруг тихо произнес он. — Скоро — пять, и слуги начнут вставать.
— Я — единственная, кто поднимается до шести, — возразила озадаченная Амелия, внезапно ощутив укол острой боли. Но всепоглощающая любовь в ее душе осталась. Амелия знала, что эта любовь не исчезнет никогда.
Саймон поцеловал ее в щеку и встал.
— Мы можем поговорить позже. Амелия… Если ты вдруг решишь, что все же жалеешь о произошедшем, не бойся честно сказать мне об этом.
Амелия сумела выдавить из себя жалкую улыбку и, прижимая одеяло к груди, посмотрела вслед уходящему Саймону. Потом снова откинулась на подушки. Она была влюблена до беспамятства, но все равно ощущала некоторое замешательство. Амелия вдруг застыла от ужаса, предположив, что оказалась не слишком искусной любовницей. И внезапно испугалась, что Саймон снова причинит ей боль.
Но она не хотела потерять его. Разве их нынешние отношения не были лучше, чем совсем ничего?
И Амелия решительно отбросила одеяло. Она знала, что уже не сможет заснуть. А поэтому стоит начать день пораньше.
Спускаясь через полчаса вниз, Амелия не переставала спрашивать себя, когда же сможет выкинуть из головы мысли о ночи, которую они провели вместе. Понимая, что в доме еще никто не проснулся — за исключением, разумеется, Саймона, — она прошла по центральному коридору и заглянула в кабинет. Дверь оставалась открытой, и Амелия улыбнулась, вспоминая, как они бежали из этой комнаты вчера вечером, впопыхах приводя в порядок свою одежду и старательно делая вид, будто все в порядке. Они медленно, стараясь не шуметь, выскользнули из кабинета, совершив стремительный рывок к лестнице. А потом, задыхаясь от смеха, со всех ног кинулись в ее спальню.
Кабинет был пуст — Саймон, судя по всему, еще оставался наверху, — и Амелия машинально вошла внутрь, чтобы привести в порядок диван, на котором они в первый раз занимались любовью.
Чувствуя, как радость от свершившегося перекрывает ее прежние сомнения, она поправила подушки, и тут за окном что-то мелькнуло. Амелия выглянула в окно. Солнце уже встало, осветив все вокруг первыми утренними лучами. Розы распахнули свои бутоны. И вдруг Амелия заметила какого-то человека, стоявшего у окна!