Трей со своим волком успокоились тем, что они побудут с Тарин, пока он смоет со своего тела потёки крови и застоявшийся запах мёртвого волка. Мёртвого волка, который больше не был угрозой его паре и их отношениям.
Пока Трей принимал душ, он вспоминал, как чувствовал себя, когда ничего не оставалось, как наблюдать за тем, как Тарин неуверенно пыталась завладеть вниманием его волка.
На него опять нахлынули злость, отчаяние и беспокойство. Но в этом коктейле эмоций было что-то ещё. Страх. Трей действительно испытал страх.
Не то чтобы он не испытывал эту эмоцию раньше. Конечно испытывал. Наличие слаборазвитой совести и взрывного характера не означало, что он не знал страх.
Но больше всего его беспокоило сейчас то, что он так сильно боялся за Тарин, боялся, что она будет серьёзно ранена и боялся, что её у него заберут вот так… и это будет его вина.
Он даже не мог сказать, что этот страх принадлежал волку. Его волк сейчас был по уши в своём дерьме. Нет, эти эмоции принадлежали Трею.
Должно быть, это было прямым последствием естественного ненормального собственнического инстинкта и беспредельного покровительства, которое пришло с соединением. Очевидно, это были традиционные инстинкты, которые выходили на передний план, поглощали и брали верх.
Трей понял, что соединение может и будет временным, но инстинкты защищать его пару очевидно превзойдут здравый смысл.
Очевидно. Так же, как его инстинкт пометить свою самку и подчинить её себе превзошёл его настоящее безразличие к подобным вещам.
Да, это всё инстинкты, только они. Очевидно. Только это не улучшило его настроения, так как оставалась ещё одна проблема, беспокоившая Трея. Тарин не должна обладать возможностью успокаивать его волка.
Когда оборотень переходил в дикий режим, он вёл себя больше как бешеный. Он атаковал бесчувственно, не испытывал никакой эмоциональной привязанности, терял все доводы разума и логики.
И всё равно её запах и голос пробились даже сквозь тот туман к его волку.
Трей почувствовал, как быстро его волк принял её как свою пару, как быстро он переключился от желания убивать на желание защищать.
Единственной причиной, из-за которой его волк не отходил от трупа было то, что он не был достаточно стабильным, чтобы понять, что рыжий волк умер и не представлял никакой угрозы для Тарин.
И если его волк был так привязан к Тарин сейчас, то каким же он будет через три месяца? Что случится, когда она уйдёт?
Волк Трея прорычал в знак протеста, подтверждая подозрения Трея, что возможный разрыв с ней будет более проблематичным и неудобным, чем он предполагал, даже если учесть, что они не запечатлены.