Магдалена в изумлении приняла переплетенный в кожу томик.
– Но с чего вы взяли, что мы снова увидимся?
Сильвио снова улыбнулся.
– Увидимся, не сомневаюсь. Я здесь часто бываю. Arrivederci[6].
Он изысканно поклонился и прошествовал к выходу.
Некоторое время Магдалена озадаченно смотрела ему вслед, затем поднялась по узкой лестнице и прошла в комнату. Симон уже улегся на одну из кишащих блохами кровать и уставился в потолок. Магдалена усмехнулась.
– Неужто приревновал меня?
Симон фыркнул.
– Приревновал? К этому гному?
– Точно. Вы с ним одного роста.
– Да он совсем карлик, – проворчал Симон. – И если ты не заметила, он накрасился, как женщина. И парик напялил!
Магдалена пожала плечами.
– Ну и что? Я слышала, при французском дворе сейчас многие мужчины так делают. Смотрится не так уж и плохо.
Симон приподнялся и взглянул на Магдалену так, словно разговаривал с маленьким и упрямым ребенком.
– Магдалена, поверь мне, я знаю подобных типов. Это все показное! Нарядные одежды, изысканные речи, но внутри пусто!
Девушка со вздохом улеглась рядом с Симоном и прижалась к нему.
– Странно, – прошептала она. – Кого-то мне это напоминает.
Поздно вечером стражник Йоханнес Бюхнер шагал по переулку и с наслаждением вдыхал мягкий прохладный воздух. Время от времени он подбрасывал в ладони кожаный мешочек с гульденами, и монеты звенели, словно бубенчики. Начальник караула приберег эти деньги до сегодняшнего воскресенья и направлялся теперь в трактир «Черный слон», где они с коллегами договорились поиграть в кости. Большие ставки, большие выигрыши – все как любил Бюхнер.
Несмотря на сгущавшиеся сумерки, быть ограбленным он не боялся. Он, как-никак, был начальником стражи при воротах Святого Якоба, и его знал здесь каждый ублюдок. Нищие, воры и шлюхи уже усвоили, что с Бюхнером шутки плохи. Для большинства стражников служба у ворот была лишь досадливой обязанностью, которую им как жителям города время от времени приходилось исполнять. Бюхнер, в отличие от них, был обученным солдатом на городском жалованье. К тому же тот, кто осмеливался напасть на стражника, рисковал закончить свои дни на виселице и с выпущенными кишками. Но прежде беднягу взяли бы в оборот коллеги Бюхнера. А уж после них единственным для несчастного ублюдка желанием было бы помереть поскорее.
Дорога вела от ратушной площади в сторону реки, к Винному рынку. Бюхнер не без удовольствия перебирал в уме события напряженной недели. Ловушку этому баварцу устроили выше всяких похвал! Когда человек возле ворот завел с ним разговор, Бюхнер сразу смекнул, что дело сулит немалую прибыль. Хотя поначалу он и удивился, с чего бы столь влиятельному человеку возиться с каким-то палачом. Но потом и это перестало его волновать. Денег заплатили немало, а человек тот ясно дал понять, что лишних вопросов не потерпит.