— О, мадмуазель, это прекрасная новость. Но вы ставите меня в тупик. Представители вашей стороны, очень уклончиво ответили на этот вопрос, полностью сославшись на вас. Я действительно могу быть уверен…
— Месье, не стоит раньше времени беспокоиться. У вас ещё будет время убедиться в прочности слова Советского человека, — немного с нажимом оборвала его я.
— О, что вы, что вы, — замахал он руками, словно отгонял мух.
— Месье Жан, вы просто предоставьте письменно ваши пожелания. И этого достаточно, — мило улыбнулась я ему, тут же получив уверения, что обязательно и непременно, но ему нужно проконсультироваться. И испарился.
Так как речь велась на французском, кроме переводчика из консульского отдела посольства, никто ничего не понял. Один из хмурых мужчин, тут же скрипучим голосом выкатил мне претензию:
— Почему вы не доложили, что владеете французским языком?
— Что? — удивилась я, демонстративно поковыряв в ухе, как будто плохо расслышала.
— Не нужно делать вид, что вы не поняли. Отвечайте на вопрос.
— Мужик, иди в жопу, — просто ответила я, чем ввергла в шок всех присутствующих.
— Что?! — теперь удивился он и шагнул ко мне.
Не знаю, что он хотел сказать, или что сделать, я шагнула на встречу и резко ударила его в голову. Закатив глаза, он повалился на пол и потерял сознание.
Повернувшись ко второму, я внимательно посмотрела ему в глаза. Тот стоял, не шелохнувшись и, только капелька пота, стекавшая по виску, говорила в каком он напряжении. Кивнув, одобряя его поведение, я сказала:
— Заберите этого идиота, и передайте руководству, пусть его заменят. Лично вы меня устраиваете. Да, ещё один момент… Изыщите средства, оденьтесь как местные. Брюки, рубашки и научитесь, наконец, улыбаться. От вас казармой за километр несёт. Всё, свободны.
Переводчик из посольства кивнул ему и тот, подхватив своего товарища, ушёл. Потом, повернулся ко мне и сказал:
— Простите Диана, за этот досадный инцидент, но мне кажется, это было излишне, я имею ввиду, этот ваш удар. Вряд ли он собирался сделать вам что-то плохое.
— Как вас зовут?
— Андрей, — он коротко поклонился.
— Андрей, — отрицательно покачала я головой, — Я не собиралась выяснять, что он хочет сделать. Это одна из глупейших жизненных позиций — ждать, когда кто-то начнёт делать тебе что-то плохое. И тем самым, это якобы, даст право обороняться. Это всё рассуждения интеллигентных теоретиков, которые людей видят только из окна кабинетов или на экране телевизора. Я никак не отношусь к этим теоретикам и живу совсем по другим принципам морали. Оборона должна быть активной и желательно — превентивной. И если честно, вы ошибаетесь. Этот мужчина — именно хотел что-то сделать. Возможно, схватить за руку, за горло, ударить, наорать, унизить. Не знаю, что именно он хотел сделать, но желание сделать это — у него было. Об этом говорили его глаза, выражение лица, положение рук и тела. Он импульсивен и глуп, такие вещи я сразу вижу.