Единственным, кого сия сцена никоим образом ни затронула, да и сложившаяся ситуация тоже, был Кузьмяк. Он спрыгнул с плеча Рэя, расселся на полу и принялся деловито вылизываться. На секунду он замер, подмигнул мне и снова приступил к своему чрезвычайно важному занятию.
Ладно, предположим, что я зря понадеялась, что мой топографический кретинизм не сработает в тоннеле у которого нет других входов и выходов. Но меня же, во всяком случае, могли остановить Бран и Брен. Они же покорно шли за мной. Значит, я вела их в правильном направлении. Тогда почему мы стоим перед глухой стеной?
Асия робко прокашлялась и осторожно предложила:
— Может быть, мы вернемся назад?
— Давайте, — выдохнула я. — Только пусть на этот раз кто-нибудь другой идет впереди.
Возражений не последовало.
Криво усмехнувшись, я сделала шаг, чтобы отправиться вслед за остальными, но что-то заставило меня обернуться. Уй-йо! А это откуда взялось?
— Ребята! Погодите!
Мои спутники одновременно повернулись ко мне и посмотрели одинаково вопросительно.
— Что вы видите за моей спиной?
— Стену. Верно, Бран?
— Верно, Бран!
Я даже поперхнулась:
— Как стену?!
Кузьмяк склонил набок мордочку и спросил:
— Кир, ты чего? Ты, часом, не заболела?
Неужели они не видят? На всякий случай я снова обернулась. Нет, я же это вижу!
— Кузьмяк!
— Кира?
Он тоже ничего не видел. Оставалось только одно: проверить все самостоятельно.
— Кир, а что ты видишь?
Мой звереныш подошел ко мне, уселся возле моей ноги и внимательно посмотрел мне прямо в глаза.
— Плотный слой тумана. А ты?
— Просто стенку. Как и все, — котенок потрогал, как мне казалось, туман. — Стенка. Обычная каменная стенка.
Значит, это вижу только я.
— Кир, что ты будешь делать?
— Импровизировать, киса, импровизировать. Как всегда.
Сглотнув я осторожно дотронулась до тумана, почувствовав легкий холодок. В отличие от лапы Кузьмяка, моя рука прошла насквозь. Вдохновленная успехом, я двинулась дальше, услышав напоследок:
— Кир, ты куда?!
Ох, если бы я знала!
Я чувствовала себя ежиком в тумане. Все, что я видела, был молочного цвета туман. Туман, туман, один туман… Как в одной известной песенке о любителе с утра пораньше лакомиться медовухой.
Однако вскоре я увидела свет, к нему я и двинулась, словно бабочка на манящий огонек. Свет все больше приобретал человеческие очертания. Я попыталась окликнуть его, но с моих губ не сорвалось ни звука.
Когда я поравнялась с этим существом, сотканным из света и оказавшимся моего роста и комплекции, оно обняло меня. И я услышала голос в своей голове:
— Как же долго ты шла. Как же долго тебя не было.