Мы бежали долго, и мне уже начинало казаться, что мы попросту нарезаем круги. Но Рэй знал, что делает. Мы двигались намного быстрее, чем самый шустрый из толпы, поэтому вскоре догонявшие от нас отстали, а после и вовсе исчезли из нашего поля зрения. Наемник поманил меня, и мы спрятались в одном из заброшенных складов, который я еще приметила, когда планировала побег от толпы. Ему в голову пришла та же идея.
Плотно закрыв за собой дверь, мы оказались в кромешной темноте. Не было видно ничего. Абсолютно ничего. Я только услышала, как Рэй опустил Вэра на пол (видимо не очень аккуратно, потому что за этим последовала ненормативная брань со стороны арахноида), и уже хотела обратиться к друзьям, но мне не позволили. Могучие руки обвили мой стан, и я даже охнуть не успела, как мой рот был крепко закрыт требовательным поцелуем. Я уперлась кулачками в грудь Рэя, но силы были не равны, да и, признаться, не слишком-то активно я и сопротивлялась.
— Почему я ничего не вижу? — возмущался уже пришедший в себя арахноид.
— Это потому что здесь темно, придур… — заявил Кузьмяк, и тут же, спохватившись, исправился. — господин Вэр. Господин Вэр, здесь же нет окон. Свечей тоже для нас никто не зажег, да и дверь закрыта.
— Это я и так понял! — огрызнулся арахноид. — Но почему Я ничего не вижу?! Я должен видеть!
— Не знаю, — сказал котенок и добавил не без ехидства. — Зато я все-все вижу! Все-все!
Рэя это ничуть не смутило. Он и не думал прерывать поцелуй всего лишь из-за того, что нас увидел фамильяр. Мужчина только крепче прижал меня к себе. Но вскоре он отпустил меня и как ни в чем не бывало отошел. Я судорожно глотала ртом воздух, пытаясь хоть таким образом восстановить, если не душевное, то хотя бы телесное равновесие.
И вообще, где мой ветер?
— Кир, достань ты уже заговоренку, — хмыкнул Кузьмяк. — А не то сейчас твой громила нашего блондинчика раздавит. О! Еще шажок и…
Я успела вовремя вытащить свечу из вещь-мешка. Котенок был абсолютно прав: еще бы немного и Рэй придавил Вэра к стене, и последний вряд ли бы отделался легким, да и тяжелым тоже не обошелся бы, испугом. Что-то с арахноидом явно было не в порядке. Раньше бы он уже давно отскочил, а скорее всего и вовсе бы не попал в подобную ситуацию. Да что же здесь творится в конце-то концов?!
Мои размышления прервал Кузьмяк, он уже понял, что от Вэра ему больше ничего опасного для его кошачьей шкуры ждать не приходится, а потому теперь вовсю потешался над растерянным арахноидом, все же немного сдерживаясь — мало ли чего:
— Господин Вэр, а Вы чего это на пыльном полу свои штанишки пачкаете? Как же Вы в них потом к Мафутке на глаза-то показаться посмеете? Она ж Вас засмеет. А еще и того похуже: на громилу нашего свое пламенное внимание перекинет. Вы не смотрите, что он у нас такой страшный.