— Но я алхимик-целитель, — хмуро признался ястреб, сразу убирая себя этим признанием с места командира отряда. Никто и никогда не ставит во главе воинов целителей.
— Тогда так, готовь ему заживляющее для внутренних ран и чего-нибудь для восстановления сил мне. Я отсюда ползком поползу. А теперь выйди и закрой дверь.
Этому приказу ястреб повиновался беспрекословно, все знают, куницы лучшие целительницы. Но лечат, делясь своей жизненной силой, и свидетели им мешают.
А Веся уже забыла про него, протянула ладони к обмотанным тряпкой рёбрам парнишки, прикоснулась невесомо, прислушалась к своим ощущениям и досадливо поморщилась — едва не опоздали. Да если бы она знала, что тут такое горе, не стала бы ни останавливаться на острове, ни тратить время на разделку мяса.
И тотчас, отбросив угрызения совести, принялась бережно вливать силу в те участки тела, что отвечали её прикосновениям острой болью в подреберье. Такова уж доля целителей, чувствовать боль пациента как свою, и потому-то Веся больше всего не любит лечить зубы. Утешает только одно, при таком способе трудно промахнуться, отправить силу не туда, где она нужнее всего. А дальше тело парнишки всё сделает само, память о том, каким оно должно быть, когда совершенно здорово, живет в каждой его клеточке. И нужно лишь помочь этой памяти воссоздать здоровье намного быстрее, чем заложено природой.
Минут через десять Минька задышал ровнее и глубже, исчезла розоватая пена с его губ, и куница начала осторожно разматывать тряпки, какими стянула изломанные ребра травница. Теперь они только мешают, хотя пропитаны лучшими зельями Нарьи. Жаль, слабоват дар у деревенской целительницы, и оттого делиться силой она может лишь с зельями, да и то у Веси они выходят намного мощнее. Хотя и она далеко не самая сильная целительница клана. Лучшую к чужакам никто бы не отпустил. А без остальных её способностей дом вполне обойдется, хотя бабушка и сказала однажды задумчиво, что главной своей силы Веся пока не проявила.
А Веся тогда, помнится, подумала, что и не желает проявлять.
— Нарья! — усмехнувшись своим воспоминаниям, негромко окликнула княжна. — Там алхимик зелье готовил, неси сюда, пора Миньку поить.
Травница метнулась внутрь мгновенно, видать, ждала уже зова, но на пороге вдруг замерла, присматриваясь к лицу внука и прислушиваясь к его дыханью. И подав княжне две кружки, простую и серебряную, неожиданно затряслась в беззвучном рыдании, повалилась на колени у постели.
— Матушка… спасительница… век духов за тебя молить буду.
— Прекрати, Нарья, — мягко вздохнула Веся, не любила она таких моментов, когда не знаешь, что ответить. — Ну вот чего ты раскисла? Следи получше за Минькой, иначе опять куда-нибудь влезет.