Никто не решался заговорить первым. Олег все ждал — вот она спросит про это: почему его тогда забрали в милицию? Если она спросит, он тотчас повернется и уйдет.
Но Нина спросила не об этом:
— Ты помнишь, как мы с тобой пионерскими галстуками обменялись?
— Конечно, помню!..
— А он у тебя сохранился?
— Есть. Старенький стал. Мама его в сундук спрятала, ответил Олег.
Он впервые глянул ей в лицо. И удивился. Глаза Нины были совсем близко. Их больше не отгораживали стекла очков. И, наверно, от этого они казались растерянными, беззащитными.
— Зачем ты сняла очки?
— Дудки! Не хочу больше быть слепандёй! — засмеялась она. Схватила пригоршню снега. Сделала вид, что хочет бросить ему в лицо. Но не бросила, а, слепив тугой шарик, ловко запустила им в тарелку фонаря, под которым они остановились.
Тенькнуло железо. Широкополая шляпа фонаря закачалась, и на снегу запрыгали их смешные вытянутые тени.
— Видишь, какая я меткая?! Очки мне больше не нужны. Вчера профессор сказал, что зрение исправилось. И теперь я до конца жизни буду видеть хорошо… Слушай. Давай к нам зайдем? Папа уже сколько раз о тебе спрашивал.
— Что ты! — испугался Олег. И тут же: «А-а, была не была!» спросил: — Ты дома говорила, что видела меня тогда?..
— Я-а?! — удивилась Нина. — Да никому я не говорила!.. Только братишке твоему… Он очень тебя любит. На меня тогда как накинулся!
Вспомнив рассказ взъерошенного Мишки о том, как он здорово «отбрил длиннобудылую очкарку», он улыбнулся. Тотчас посерьезнел и спросил то, что давно хотел узнать:
— Слушай, Нинка. Почему ты ни одного письма не прислала?
— Я присылала. А ты не отвечал. Обиделся? За что?
— Почему же я не получал? — с подозрением спросил Олег. — Постой! А адрес? Как ты писала на конверте?
— Обыкновенно. Гимназическая, шестнадцать.
— Ну, я баран!.. Осенью двадцать девятого года к нам присоединили все дома, что за Покровским кладбищем тянутся. И наш номер стал девяносто шесть! — Олег развеселился. — Знаешь что, расскажи ты лучше о ДВК…
Всё. Каникулы. Шестая группа за спиной.
Вчера, когда Илья Андреевич начал читать список, кто переводится в седьмую, Абдул еще больше побледнел и поспешно спрятал руки под парту, они у него дрожали. Так и сидел все время, не поднимая глаз, не шевелясь, ожидая приговора.
Когда, заканчивая список, Илья Андреевич прочел: «… и Бинеев», ребята захлопали в ладоши. Заведующий удивленно посмотрел на радостные лица:
— Насколько я понимаю, аплодисменты относятся к Бинееву. Не рано ли? Ведь Мария Дмитриевна дала ему по русскому задание на лето. Да и у меня по геометрии он пока…