Опять грохнули гранаты, вновь я услышал выстрел Фрола и увидел, как один из «зеленожилетных», дернувшись, завалился головой вперед, потянув поводья, и свалился на доски, остановив свою лошадь.
Целей сразу стало как-то очень много, «смешались в кучу кони, люди», выбирать их стало почти невозможно, поэтому я дострелял остаток магазина почти наугад и начал набивать его вновь, со щелчками вгоняя тяжелые толстые патроны под защелку. Рядом точно так же, суетясь и ругаясь, перезаряжал винтовку Байкин.
Противник оказался за дальностью броска гранат, и братья Рыбины открыли винтовочный огонь, к винтовке Фрола присоединились две «павловки». Поднявшаяся на дыбы лошадь вместе со всадником рухнула с моста, даже не заржав, а как-то взвыв, подмяв собой человека и буквально расплющив его о камни. Фома, кажется, все же заметил нашу позицию, все уцелевшие по его команде открыли дружный огонь из револьверов на подавление, хоть и не слишком точный. Я опять попытался его убить — и опять потерпел неудачу: его вновь от меня закрыли, я кого-то подранил, но не более, а затем несколько уцелевших коней со всадниками рванулись назад, в лес, туда, откуда они прискакали. Им вслед хлопнуло еще несколько выстрелов, но затем их укрыли деревья.
Наступила тишина, которую нарушал лишь удаляющийся топот лошадиных копыт.
Все. Засада сработала. Кажется.
— Отходим!
Байкин трижды свистнул в боцманскую дудку. В это время мы уже неслись по кустам, пробираясь к своим. Подсознательно я ожидал услышать выстрелы «контроля», но их не было, я сам приказал раненых не добивать, даже если они просто лежат на дороге. Если отряд противника опять рванет за нами, то пусть сперва наткнется на них, тогда уже точно остановятся. Братья просто сползли назад по обратному склону холма и сейчас ожидали нас. Серафим попутно затолкнул обойму патронов в опустевший магазин «павловки».
— Бежим, не задерживаемся, — махнул я им рукой. — Этот, главный у них который был, здоровяк такой — жив?
— Нет, все, — решительно сказал Лука. — Я когда гранату бросил, видел, как она ему под самую башку подкатилась. А как снова бросал, то заметил, что там только пятно красное. Снесло начисто котелок ему.
— Ладно, хорошо, — поморщился я, в очередной раз вынужденный отказаться от идеи захватить пиратского главаря. — Валим тогда отсюда.
Леонтий с Фролом так и оставались на своей позиции, прикрывая отход. Когда мы подбежали к ним, Фрол, поднимаясь из-за куста и стягивая с себя маскировочную сеть, доложил:
— Живые там есть, но тяжелые. Главный помер совсем.