— Так что тебя еще интересует? — спросил Анисим, когда мы прошли через склады насквозь и оказались на пустынном каменистом пляже.
— Кто-то из пиратов с Тортуги здесь живет постоянно?
— Живет, а как же без того. Никон Большой, например. За руку не пойман вроде, сам себя купцом зовет, но каждый, кому нужно, знает, что у него две яхты под флагом ходили. Еще Гасан Борода, из турок. В турецком квартале и живет, он у них вроде как за старосту теперь. Арсений Белый, у него теперь все плантации на Кривом острове, но сам то здесь живет, то там. Вон тот мыс видишь? — Анисим показал на выступающий в море длинный, заросший лесом мыс. — На той стороне бухта маленькая, и там дом у него. И яхта стоит.
— До сих пор пиратствует? — уточнил я.
— Нет. На Кривой ходит, по другим делам. Команды нет больше, с десяток мордоворотов при нем постоянно, да и все. Они и охрана имения, они и телохранители. И девок у него с десяток, вроде наложниц.
— С десяток? Я не про девок, а про мордоворотов.
— Здесь с десяток. Они и охрана, и яхты экипаж. На Кривом больше, надсмотрщики и все такое. Из негров все больше. Но если надо ему, конфликт или что, то есть кого позвать и с кем объединиться…
— Это не так важно, — усмехнулся я. — Конфликта не ожидается. Не планирую я конфликта. А как вообще Тортуга с Овечьим связана?
— Через этих людей, что я назвал. — Анисим остановился, поставил ногу на небольшой камень, покачал его, потом пошел дальше, заложив большие пальцы за широкий толстый ремень. — Потом торговый совет острова, который тут всем заправляет, в делах с пиратами почти полностью погряз. Блажной, например, все захваченные суда скупает, на своей верфи перестраивает и гонит на продажу. Турецкие к христианам, к туркам — христианские.
— Не попадался?
— Хорошо переделывает. Не слышал пока про скандалы. И подозреваю, что покупатели тоже в курсе, поэтому не везде на них ходят. Берут-то хорошо если за половину цены.
— А карта острова и города есть у тебя? — сменил я тему.
— Не слишком хорошая, почеркушки скорее, сам рисовал, — поморщился он. — Не озаботился тут никто картами, а как город застраивается — сам видишь, черт ногу в нем сломит, разбираясь.
— А на почеркушках своих отметить можешь дома этих вот… Гасана, Никона и Арсения?
— Могу, почему нет. Только ты с картой этой не попадись.
— Не попадусь.
— И это… с задумками своими ты меня не подставь. — Он опять в упор посмотрел мне в глаза.
— А ты к этому делу никаким боком не будешь. Мы все сами.
— Ты смотри, если яхту Плотникова захватывать решишь — ничего на ней не найдешь. Ни один суд такой абордаж законным не признает, а доказательств того, что он на Тортуге разбойничал, на самом деле нет.