— Рей.
— Просто Рей?
— Просто Рей, — пожала плечами девушка и улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Что ж, до встречи, просто Рей.
— До встречи, — попрощалась она и быстро выбежала к дядюшке Вилу. Ведь обещала же быстро и не привлекая внимания.
Домой она вернулась счастливо улыбаясь и радуясь всему живому. Госпожа Груаль только покачала головой и отписала своей давней подруге: 'Девочка влюбилась'.
А Рей… Рей было все равно на любопытные взгляды, которые на нее бросали прохожие, едва уловимую улыбку 'бабушки' и настойчивые подергивания ее платья Франсуазой. Рей просто было хорошо.
Сменившийся ветер принес в Риарусу долгожданную прохладу, и из домов высыпало все прятавшееся от жары население городка. Наполнились покупателями магазины, мест в тавернах и вовсе днем с огнем сыскать не представлялось возможность. Даже в ресторанах прибавилось клиентов. Появился в Риарусе и бард, который каждый вечер выступал на главной площади, собирая в шляпу монетки. А на шоколадной фабрике трудились в прежнем режиме. Ведь погода погодой, а кушать хочется всегда. Тем более шоколад здесь делали, почитай, для всей страны.
Из-за увеличения клиентов господа Груаль не могла справиться с нахлынувшим поток, стремящимся пополнить свои закрома томиком-другим, чтобы в случае активизации жары вновь насладиться чтением в прохладе собственного подвала или, кому совсем не повезло, погреба. Так или иначе, но жизнь Рей изменилась, теперь с обеда и до ужина она помогала бабушке в магазине. Заполняла пустоты, записывала проданные книжки, следила за популярностью того или иного издания, общалась с клиентами.
Этот день выдался немного жарче, чем два предшествующих, и госпожа Груаль, понимая, что людей будет меньше, оставила Рей одну, чтобы посетить наконец цирюльника и поправить прическу. Девушка не возражала, в конце-концов ее и прислали помогать, а за магазином она присмотрит. День, и правда, выдался скучный. Из посетителей зашла только одна пожилая пара, купившая внуку детских книжек, да пожилой джентльмен, которому интереснее была она, нежели философский трактат, унесенный им под мышкой.
— Франса, присмотришь, если кто-нибудь войдет? — попросила Рей, потягиваясь на высоком стуле и чудом не падая назад. Чудо именовалось шкаф до потолка, привинченный к полу, а потому особо надежный.
Неодобрительно сверкнув глазками, Франсуаза забралась на верхнюю полку одного из стеллажей и замерла.
— Я тоже тебя люблю, — рассмеялась Рей.
— Меня? — знакомый голос, в котором сейчас ей слышались колокольчики, вмешался в их разговор. На пороге появился уже ставший знакомым темноглазый брюнет. — Не помешаю?