Две подружки (Шишов) - страница 25

— Ну вот, всех ввела в хлопоты наша Пеструля! — сказала она. — Не надо бы пускать ее в стадо, а я пожалела — на дворе она тоскует…

Телят положили на сено, в телегу, голова к голове. Они отфыркивались. И Настеньку посадили в телегу, потому что она больше всех бегала. Лошадь пустили шагом. За телегой пошла Пеструля, а следом — все: Мария Петровна, Семен Иванович, пастух и рыже-бурый пес с колокольчиком.

На другой день Настя привела на ферму своих подруг — поглядеть на детей Пеструли. Девочки восторгались, гладили телят. А Семен Иванович сказал Настеньке:

— Ты нашла теляток — ты и давай им клички. Только, чтобы первая буква была «П» — так, как зовется их мать.

Настенька подумала, подумала и назвала бычка Полосатый, а телочку — Прибава, потому что мама ей дома говорила, что эта телочка родилась «сверх плана».

Рыжик — это пес с длинной шеей и отвисшими бархатными ушами. Глаза у него темные, с косым прорезом. Живет он на два дома — то у Феди Черемисова, то у Кости Баляба. А Федя и Костя — закадычные дружки-однолетки. Да к тому же еще и дома их на одной улице.

По весне как-то, с разливом реки Буранки, увидели они в кустах заблудившегося щенка.

— Чур, мой щенок! — что есть силы закричал Федя.

— Нет, мой! Я увидел первый, только не сказал «чур», — заявил Костя и, оттолкнув приятеля, забрал вздрагивавшего песика.

— А я тебе не уступлю. Понял? Не уступлю! — горячился Федя. — Если хочешь, давай его растить вместе. Он будет твой и мой.

— Ну, давай, — согласился Костя. — А назовем — Шариком. Он маленький и круглый.

— Маленький сейчас. А когда вырастет? Лучше — Рыжик. Видишь, он рыжий.

И щенок стал у них общим. Дружки варили ему каждый день суп или молочную кашицу. Ловили для него в реке скользких гольцов и плотвиц. Промышляли мяса.

Один раз Костя принес в пузырьке рыбьего жира. Пес не сразу разобрался, фыркнул носом, а когда разобрался — запросил еще.

— По две ложки в день, как лекарство. Так велел дядя Павел, — сказал Костя.

Что Костя Баляба ни делал, всегда ссылался на своего дядю Павла Семеновича, известного всей округе охотника. Ну, если велел дядя Павел, Федя Черемисов, конечно, соглашался.

Пес заметно толстел. Все больше отрастали у него лапы и уши. Научился брехать и «молотить» хвостом. Вот только не понимал слова «тубо», а оно означало — «нельзя».

Как-то ребята купались в реке. Щенка заставили стеречь штаны и рубашки. А он принялся кататься по песку да трепать их штаны.

Из воды Костя и Федя кричали:

— Тубо! Рыжик, тубо!

А он не понял.

Костя Баляба разозлился, хотел постегать его ремнем, но Федя прикрыл собой.