С криком, в котором слышались и ненависть, и жалость к себе, и обида на случай, так жестоко подшутивший с ним, Эдуард буквально перекувырнулся спиной через фальшборт, и громкий плеск воды заглушил этот дикий крик. Кошмарик видел, что скоро Эдуард, отфыркиваясь, показался из воды и, бешено молотя руками, поплыл подальше от яхты, где бедных людей лишали принадлежащей им по праву жизни, чтобы даровать здоровье тем, кто мог за него заплатить.
– Кошмарик, что там случилось? – с тревогой кричал с субмарины Володя. – Кто там стрелял?! Кто там плывет?!
– Да все в порядке, старик! – помахал ему рукой Ленька. – Тут один господин освежиться в воде захотел! Подплывай к яхте, я скоро спущусь к тебе!
Сказал – и пошел вниз, туда, где стоял металлический стол и белые холодильники. Вначале Кошмарик разыскал оброненный им подсумок с запасными автоматными магазинами – они упали тогда, когда он срывал оружие с гвоздя. Повесив автомат за спину, а подсумок на брючный ремень, Кошмарик пошел разыскивать машинное отделение. Там стояли канистры с горючим, и Ленька, сняв крышку с одной из них, по запаху определил, что налита солярка.
– Годится, – пробурчал себе под нос Кошмарик и выволок две канистры на палубу.
К одной канистре он привязал веревку, которую снял по дороге, – на ней, видно, живодеры сушили белье. С другой канистрой Кошмарик двинулся вниз, к «кабинету Франкенштейна». Спускаться до самого входа в кабинет Ленька не стал. Зачем? Солярка сама туда натечет… Скоро перевернутая вверх дном канистра в руках Кошмарика стала совсем легкой. Поднявшись наверх и стоя почти у выхода на палубу, Кошмарик вытащил зажигалку, скрученную жгутом бумажку, зажечь которую не представляло никакого труда. Постаравшись бросить бумажку как можно дальше и услышав, как загудел внизу мгновенно вспыхнувшись огонь, почувствовав кожей, как полыхнуло жаром, Ленька выскочил на палубу. «Стальной кит», подведенный Володей, стоял у самого борта яхты, и Кошмарик прокричал другу:
– Вначале прими канистру! Солярка – пригодится!
На веревке канистра была спущена. По той же веревке, привязанной к фальшборту, Кошмарик через минуту спустился и сам.
– Отплывай скорее! Отплывай! Я поджег ее, поджег!
Володю не нужно было упрашивать, и «Стальной кит» отвалил от белоснежной яхты, имевшей черное нутро.
ГЛАВА 4
КОШМАРИК СТАВИЛ НА «РУЖ»
Уже было около одиннадцати вечера, но стояло время белых ночей, а поэтому залив из серого превратился в темно-серый, на западе небо багряно заалело, совершенно стих ветер, появился серп луны, а легкие и длинные облака на небе стали не белыми, а почему-то желтыми. Но то, что вокруг было совсем не темно, не мешало огню, вырывавшемуся из лопнувших иллюминаторов яхты, гореть ослепительно ярко, точно мощные маяки. Потом на яхте что-то взорвалось.