Оперлась о поросшие мхом камни обеими руками и, наклонившись поближе, лизнула языком воду. Мне стало все равно — ядовитая она или нет, или как перенесет мой человеческий организм местную жидкость. Главное — утолить дикую жажду. Смочить пересохшее горло и губы. Напиться вволю, а потом и помирать спокойно можно. Вода — она и на этой неприветливой планете вода.
Сначала я лакала как кошка, а потом, распробовав вкус воды — немножко горьковатая и все равно вкусная, ну как родная минералка — пила большими глотками, чуть ли не захлебываясь.
Вдоволь напившись, умылась, а потом, и вовсе обнаглев, разделась донага и помылась, черпая воду ладошками и поливая свое изможденное тело. Я наслаждалась каждой сверкающей капелькой, которая скатывалась по моей коже и даже весело следила за этим процессом. Быть может, я все же сошла с ума в тот момент, когда нашла источник, но ощущала себя счастливой, словно никогда ничего ярче и лучше со мной не происходило. Все проблемы и вопросы отошли на задний план — первым на повестке стоит получение водного удовольствия.
«Эх, Киру и девочек бы сюда!» — выдохнула я, брызнув воды себе в лицо.
Эта мысль неожиданно вернула в реальность, повергла в уныние и мрачное расположение духа. Теперь есть вода, но еды нет. Я на скале, с которой не могу спуститься. А мои Кира и Света неизвестно — живы ли. Хотя, кто знает — что лучше? Умереть у крабов сразу или здесь — медленно и мучительно?!
Постирала свое белье и верхнюю одежду и разложила сушиться на солнце неподалеку от входа в пещеру. При такой жаре, да еще на горячих камнях высохнет максимум через час. Сама же вновь спряталась в относительно прохладную тень.
Несмотря на омовение, я чувствовала, как понимается температура тела. К вечеру я уже пылала, а обильные критические дни заставили свернуться калачиком и стонать от боли. Мой организм, в конце концов, не выдержал и сдался под натиском всего свалившегося на него и решил отыграться за все трудности, что так стойко до сих пор переносил.
Двое суток я провалялась словно в бреду. Благо вода спасала от окончательного перегрева и давала необходимую чистоту моему измученному телу. А камни поливала, чтобы испаряли воду, благодаря чему в пещере было не так сухо и легче дышалось в самый зной. Если бы я не нашла это место, не сломала глиняную преграду — точно сгорела бы на солнце.
К вечеру третьего дня стало полегче, только слабость накатила, и голод впервые за время, проведенное здесь, потревожил желудок. А ночью, в призрачном свете спутника этой планеты, который, казалось, закрывал весь небосвод, я решилась попробовать на вкус мох, растущий вокруг водоема. Просто сил терпеть голод больше не осталось, он становился все сильнее с каждой минутой.