Ведомая огнем (Гусейнова) - страница 72

Шоколадный эшарт пожал внушительными плечами и оправдался:

— За четверо суток из нас вытянули по максимуму. И допрашивали с пристрастием.

А я расстроилась, вспомнив, как Дэнарт сказал друзьям, что его спектр равен трем. Выходит, все мои спутницы дали своим мужчинам больше, чем я.

— А отчего зависит цветовой спектр? — осторожно и тихо спросила.

— От способности женщины чувствовать. Чем богаче диапазон эмоций и чувств, тем шире цветовой спектр. И вероятнее всего — крепче связь и лучше отношения, — припечатал меля сиреневый нахал Айаал.

И безгубая ухмылка у него опять похабная и насмешливая, словно сейчас в лицо мне сказал что я бесчувственная и фригидная. Стыд и злость жаром опалилищеки.

— Наша связь не закреплена полностью. Так что все может измениться, — сильнее прижав к своей груди, сказал мне на ухо Дэнарт. А потом, обращаясь уже к Айаалу, но и имея в виду остальных тоже, добавил: — Самое любопытное, что женщины адаптеры никогда не расширяли наш спектр свыше трех самых основных цветов. А вы оказались столь щедры, что обогатили почти на целую палитру из дополнительных цветов.

Хорошее сообщение немного успокоило, но расстраивалась я не долго. Меня прямо-таки привел в восторг способ приготовления драконами мяса. В скальном углублении, нагретом солнцем, мужчины своим пламенем раскаляли камни, которыми обложили тушу непонятного животного. И вскоре ароматный мясной дух поплыл по воздуху, возбуждая аппетит и обещая нашим желудкам невиданное счастье — нормальную еду!

— Затем дракон по имени Джун отрывал ломти мяса от зажаренной туши и подносил каждой женщине, а потом и нашим мужчинам. Свободные товарищи самостоятельно подходили и острым камнем отхватывали себе кусок.

Есть незнакомое животное было боязно, но божественный запах отодвинул все опасения куда подальше. Тем более, сотрапезники уже с аппетитом жевали, не забивая себе голову подобными проблемами. Конечно, я не удержалась. Оказалось — вкусно, но иного съесть не смогла вялость и усталость заставили буквально растечься лужей по Дэнарту. Снова захотелось пить, но еще сильнее — спать.

— Ты чересчур горячая, Марьяна. Это нормально для твоей расы? — обеспокоенно спросил Дэнарт.

Он мягко, едва касаясь, провел ладонью по моему лицу, а я чуть не зашипела, до чего стало неприятно. Кожа саднила и горела от солнечного ожога. Желудок сыто урчал, и хотелось только спать, чтобы оставили, наконец, в покое и не лезли ни с любопытством, ни с участием. Я вяло отмахнулась от дракона и проворчала:

— Я обгорела сильно, и температура подскочила поэтому. А у вас на Эшарте даже вечером жара и духота, вот меня и плющит.