Проводив взглядом великана в игрушечной машине, я пошел дальше. Большак отклонялся от опушки, прорезал люцерновое поле и спускался к приречной луговине. Он привел меня к загону, но никаких признаков стада я здесь не обнаружил.
Рядом с загоном находился небольшой деревянный домик, покрашенный в веселый, светлозеленый цвет. Я вошел в крохотный коридорчик; впереди была дверь с надписью «лаборатория», справа — «комната отдыха».
У стола, завяленного журналами, брошюрами и газетами хозяйничала старая женщина в узком шерстяном платье, плотно обтягивающем ее сухую, детскую фигурку. Я спросил у нее, где сейчас Хлопин.
— Вы от Кармановки шли? — спросила старушка.
— Нет, от Залетина.
— Так как же он вам не встретился? — глянула она на меня большими, удивительно черными глазами. — Василий Иванович с полчаса как отсюда выехал…
— На «Москвиче»? — осенила меня догадка.
— Ну, да!.. Наши мужики совсем с ума спятили, — громко и раздраженно заговорила старушка. — Как Митька-монтер купил мотоциклет, так и пошло. Добро бы молодежь, так нет, солидные мужики только и знают моду — баранку крутить!
Я не понимал, почему увлечение сухинцев автомобилизмом вызывает такой гнев у старушки, и благоразумно молчал.
— Гонки устраивают! — продолжала она. — А надо бы, прежде чем машины заводить, о дорогах подумать. Ведь чуть в сторону от шоссейки ступишь, так сразу грязь невылазная. Видали большак? Такой же и к МТС ведет, и в Хлебникове, и в поля. Может, возьмутся за ум, пока шеи не переломали!..
Я спросил, скоро ли вернется Хлопин.
— Куда скоро! Он же на правление поехал. А там такой вопрос, что зараз не решится.
— Какой вопрос?
— Да насчет объединения скота, нешто не слыхали?
— Не слыхал.
Старушка, видимо, удивилась, что столь животрепещущий для залетинцев вопрос может быть кому-то неизвестен. Укоризненно покачав головой, она пояснила:
— Объединять ли наш скот с хлебниковским и кармановским или порознь держать. Завфермой опасается в смысле болезней. Наш-то скот сроду не болел, а в Хлебникове бывали случаи. А Хлопин считает: можно объединить.
— Ну, а зоотехник как полагает?
— Он-то сейчас в городе, на совещании. Но он тоже — за. Почему болел хлебниковский скот? Потому что не имели они настоящих условий. Артель-то была слабая, у них и ветеринара своего не было, ну и содержание скота не на высоте, значит. А теперь хлебниковский скот будет в такой же холе, что и залетинский. Так с какой же печали болезням быть? Тут ведь в чем загвоздка: у иных людей на укрупненный колхоз гайка слабовата! Все еще не отвыкли от «ихнего» и «нашего». Ну, да Василий Иваныч им мозги просветит.