Джастин подставил лицо ветру, забывшись в очаровании тихой ночи и неотрывно глядя на черный небосвод, усыпанный сверкающими звездами. Длинные волосы, развеваясь на ходу, укрыли его плечи темным плащом. Джастин все шел и шел, напряженно вслушиваясь в симфонию прибоя.
Лик луны затмило небольшое облачко, Джастин опустил глаза и увидел на песке какую-то темную груду. Видимо, вынесло на пляж морские водоросли. Или прибило к берегу кусок дерева. Облачко пробежало, лунный свет вновь озарил пляж, и сердце Джастина учащенно забилось — дальше он зашагал как во сне.
На песке лежала женщина. Нет, не женщина, а некое неземное существо, сотканное из лунного света и мечты. Джастин часто заморгал, ожидая, что видение исчезнет, но женщина не двинулась с места и продолжала лежать в прежнем положении, загадочная, влекущая и абсолютно нагая.
Он приблизился и понял, что она спит, подложив под щеку ладони. Грудь мерно вздымалась в ровном дыхании. Не веря собственным глазам, Джастин принялся внимательно разглядывать незнакомку: лицо херувима, возле короткого носика — веселые веснушки, рот подобен розовому бутону, густые бархатные ресницы, непокорная грива каштановых волос. Взгляд его непроизвольно скользнул ниже и остановился там, где на кустике кудрявых темных волос сверкали водяные капли.
Солнце позолотило лицо и руки незнакомки, но тело оставалось молочно-белым, крохотными бриллиантами блестели рядом с ним песчинки. Светящиеся кораллы венчали полную грудь. Хотелось поискать глазами обломки громадной морской раковины, давшей жизнь этой красавице.
Джастин вопросительно взглянул на звезды, насмешливо подмигивавшие с темного небосвода, прошептал: «Неужели это мне?» — и сел на песок рядом с женщиной, скрестив ноги.
Конечно, следовало ее разбудить, осмотреть, не поранилась ли она, и укрыть, но под рукой ничего не было, а весь наряд Джастина составляли рваные брюки на помочах. Даже если руководствоваться лучшими побуждениями, одному из них так или иначе придется остаться нагим, а он еще не решил, каковы его намерения и можно ли назвать их благородными.
Джастин глубоко задумался, положив подбородок на сцепленные пальцы и не сводя взгляда с розовой нимфы. Он не мог разобраться в своих ощущениях. Ему словно бы нанесли сильный удар ниже пояса и вышибли дух. Горячее желание обуревало его, но совсем не такое, как во время ночных приключений, выпадавших на его долю в прошлом, когда случалось встретить отзывчивую туземку либо заплатить уличной проститутке в Окленде.
Он мог бы, кажется, просидеть вот так, рядом с незнакомкой, целую вечность, не решаясь даже коснуться ее, сидеть очарованным ее близостью, пока его силой не уведут отсюда прочь. Легкий ветерок что-то нашептывал ему, подталкивал к действию, а неумолчный морской прибой предупреждал об опасности. Потом окружающий мир перестал существовать. Впервые в жизни Джастин понял, почему Зевс решил принять облик лебедя, дабы слиться воедино в роще с Ледой. Теперь он постиг и страсть, испепелившую беспощадного рыцаря Хильдебранда, стремившегося услышать зов сирены Ундины.