— Все, хватит! — Потом заговорил спокойно, почти равнодушно, но с явной угрозой: — Прошлое моей подопечной никого не касается, это моя забота. Я не позволю ее унижать и оскорблять за столом в ее собственном доме. Если у кого-то чешется язык, чешите его в другом месте.
Эмили встретила его взгляд, и на душе у нее потеплело.
— Маман! — призвала мать к оружию Сесилия. — Теперь вы сами видите, что мои подруги были абсолютно правы. Это зверь, а не человек. Чудовище! Не выйду за него замуж! Ни за что!
— Покорнейше благодарю, вы облегчили мне душу, — съязвил в ответ Джастин. — Прошу вас, не выходите за меня замуж. Тем более что у меня, черт возьми, и в мыслях не было предлагать вам руку и сердце.
Сесилия и ее маман встали из-за стола.
— Графиня, постойте, — вмешалась герцогиня. — Прошу принять извинения за недостойное поведение моего сына. Уверяю вас, он совсем не хотел...
Закончить мысль ей помешало появление крайне взволнованной Грейси, кухарка нервно теребила фартук, ее обычно красные щеки были покрыты мертвенной бледностью. Она приблизилась к хозяйке и стала что-то горячо шептать ей на ухо, герцогиня побелела, широко открыла глаза и в ужасе начала оглядываться, не отрывая глаз от пола. Ни слова не говоря, Эмили убрала ноги с ковра и спрятала их под себя.
И тут Сесилия вдруг дико завизжала, да так громко, что с потолка вполне могла посыпаться штукатурка. Сидевшие за столом оторопели при виде того, как эта в высшей степени элегантная особа неожиданно вскакивает на стул, а оттуда на стол. Лишь когда она задрала юбки и принялась трясти ими, выяснилась причина столь необычного ее поведения. С края кружевных панталон свешивался живой омар, вконец запутавшийся клешнями в обилии разнообразных тканей.
Эмили впилась зубами в сочную креветку, с интересом наблюдая за тем, как Сесилия исполняет дикий танец среди дребезжащих тарелок. Мужья кинулись шарить под юбками девицы в надежде помочь ей избавиться от существа, упрямо цеплявшегося за ее нижнее белье. Лили и Миллисент тоже вскочили на стулья, крепко обнявшись и отчаянно визжа, а Эдит и герцогиня пытались утешить зашедшуюся в истерике графиню. В столовую ворвалась целая толпа горничных и лакеев, они ползали на четвереньках по ковру и пытались поймать омаров, разбежавшихся по всей комнате.
В конце концов удача выпала на долю Джастина. Он изловчился, отцепил омара от панталон Сесилии и перебросил его Грейси, а та поймала усатую тварь в подол и помчалась на кухню. Когда были пойманы и водворены в стеклянную банку с водой все беглецы, гости и хозяева немного успокоились, а Сесилия упала в объятия матери, безутешно рыдая. Когда дочь пришла в себя, вытерла слезы и смогла самостоятельно сидеть на стуле, графиня встала, гордо выпрямилась во весь свой рост в четыре фута и восемь дюймов и провозгласила: