А на этом человеке не было ничего, кроме потрепанных подрезанных до колен брюк на помочах, плотно облегавших худые бедра. Мощная мускулистая грудь и стройные ноги жадно впитывали солнечный свет. Эмили даже несколько шокировал его вид. Мужчина казался обнаженным.
В памяти всплыло еще одно неприятное воспоминание — облепивший кожу влажный песок. Гулко забилось сердце. Она поняла, что на ней нет ничего, кроме просторного мужского сюртука, из рукавов которого торчали кончики пальцев.
— Мой слуга Пенфелд проявил несвойственную ему доброту и ссудил вам свой сюртук.
Незнакомец говорил по-английски как человек из высшего общества, когда каждое слово и каждый звук будто преподносят на блюдечке, но в его речи слышался легкий напев, присущий жителям Мельбурна, а хрипловатый голос звучал так, что по спине побежали мурашки. Он словно прочитал ее мысли, и Эмили не удержалась, зло посмотрела на него и натолкнулась на сверкающую улыбку, озарившую лицо, поросшее темной щетиной. Боже мой! Да ведь это он ее поцеловал. Что еще он позволил себе, когда держал ее в объятиях? Отшвырнув метелку, Эмили вобрала руки в рукава сюртука и запахнула полы. Неожиданно ей стало холодно.
Напоминавший хомяка Пенфелд участливо спросил:
— Мисс, не желаете ли чашку чая? По-моему, мисс, вы неважно выглядите.
— Если можно, кофе, черного и покрепче.
Пенфелд затряс бакенбардами с таким видом, словно у него попросили смертельную дозу яда.
— Вам придется его извинить, — вмешался незнакомец. — Он крайне взволнован, поскольку вот уже много лет ждал момента, когда ему посчастливится подать даме чашку чая.
— В таком случае ему придется подождать еще, — резко парировала Эмили.
Уголок красивого рта незнакомца изогнулся то ли в усмешке, то ли он сожалел о чем-то. Пенфелд, осуждающе качая головой, отошел к железной печке, а дикарь присел на корточки и с улыбкой уставился на Эмили. Ей казалось, что его терзают муки голода.
— Ему тоже сварите кофе, — приказала она. — Или он предпочитает пить кровь?
Скрестив на груди мускулистые руки, незнакомец ответил:
— Он пьет только кровь девственниц.
Эмили изобразила самодовольную улыбку, рассчитывая обмануть полуголых пиратов:
— В таком случае мне опасаться нечего.
По лицу незнакомца мелькнула тень, но он промолчал. Эмили лихорадочно пыталась разобраться в обстановке. Одно было предельно ясно: она не в Лондоне, а на другом конце света, в Новой Зеландии. А что, если этот болван Барни ошибся? Что, если Джастин Коннор обосновался где-то здесь, на этом пустынном клочке земли? Тогда ей нужно бежать, и чем скорее, тем лучше. Совершенно исключено, чтобы они могли жить мирно рядом.