Терез перестала выражать свои мысли как маленький ребенок, Джерри купил ей одежду по возрасту, и теперь девочка вполне походила на обыкновенного подростка. Единственное, чего Джерри не мог ее заставить сделать, — постричься. Как только парикмахер доставал ножницы, Терез начинала верещать и вскакивала из кресла. Никакие доводы не могли ее убедить, что в салоне красоты ей вреда не причинят.
Волосы пришлось подровнять кухонными ножницами, но в целом облик девочки не привлекал к себе внимания чем-то особенным. Разве что взгляд. Этот отсутствующий, избегающий встречи с чужими глазами взгляд. Именно он напоминал Джерри о том, что с сестренкой лучше быть начеку, ведь он ни малейшего представления не имел о том, что творится у нее в голове.
Будь Джерри более активным и предприимчивым, их размеренный образ жизни довольно быстро наскучил бы ему. Но дни тянулись за днями, солнце поднималось и садилось над Сведмюрой, и Джерри находил, что вполне доволен своим существованием.
Съездив в дом родителей, Джерри забрал вещи, которые хотел оставить себе, а потом нанял фирму, с помощью которой избавился от всего остального, и риелтора, выставившего дом на продажу. Из-за мрачноватой репутации цену пришлось значительно снизить, но после оплаты всех счетов и комиссионных Джерри все равно внакладе не остался. Его банковский счет пополнился парой сотен тысяч — вполне хватит на год-два беззаботного житья.
Время Джерри тратил на онлайн-игры, например, «Цивилизацию» или «Братство кольца», общение в форумах с другими игроками, просмотр фильмов — вместе с Терез или в одиночку — и прогулки. Несколько вечеров подряд они просидели бок о бок в гостиной, разбирая его коллекцию кассет с клипами разных артистов: Боуи, U2, Шинейд О’Коннор.
Девочке особенно пришлась по душе Шинейд О’Коннор. Раз за разом Терез просила брата отмотать кассету назад, чтобы еще раз спеть «Ничто не сравнится с тобой». После этих посиделок Джерри покопался среди еще не разобранных коробок и отыскал тетрадь с аккордами — песни, которые он разучивал с Терез, когда она была маленькой.
Зима постепенно сменялась весной, а Джерри снова начал упражняться на гитаре и играть когда-то им написанные мелодии. Терез подпевала, добавляя слова, которые придумывала сама. Они даже написали несколько новых песен. Джерри купил микрофон, и теперь они могли записывать мелодии, чтобы потом обрабатывать звучание в специальной компьютерной программе.
Джерри к известности не стремился, но ему было жаль, что голос Терез — ее удивительный дар — пропадает понапрасну и, кроме него, ее никто никогда не услышит. Хоть тексты оставляли желать лучшего, записанные ими песни явно превосходили те, что постоянно крутили по радио.