Раньше Леннарту не доводилось видеть чужое хозяйство в состоянии эрекции, поэтому он считал, что природа его не обделила. Теперь стало ясно, как сильно он заблуждался. Леннарт попытался представить, каково это, когда в тебя засовывают этакую… оглоблю. Скорей всего, отвратительно. Хотя лицо Лайлы в ту секунду, когда маска ужаса еще не успела сменить гримасу удовольствия, говорило об обратном. Такого выражения он у нее еще никогда не видел. Да и куда ему, с его-то сморчком.
«Дворники» ходили по стеклу с неприятным скрипом, и Леннарт выключил их. Другая картинка возникла у него перед глазами: лицо Лайлы, такое красивое, такое желанное и такое омерзительное в экстазе. Леннарту хотелось завести мотор и уехать далеко-далеко, залечь в канаве в обнимку с бутылкой виски и умереть. Но он продолжал сидеть в машине, обхватив себя руками, раскачиваясь взад-вперед и тихонько поскуливая. Десять минут спустя пришла Лайла и села рядом на пассажирское сиденье. Волосы расчесаны и уложены как ни в чем не бывало. Леннарт продолжал раскачиваться, но больше уже не скулил. Помолчав немного, она сказала:
— Ударил бы меня, что ли. Всхлипнув, Леннарт покачал головой.
— Ну пожалуйста, — просила она, положив руку ему на колено. — Врежь мне разок, я разрешаю.
Стоял вечер среды, люди неторопливо расходились по домам. Веселая компания, пересекавшая парковку, заметила в машине Лайлу и помахала ей. Она помахала в ответ. Леннарт взглянул на ладонь Лайлы, лежавшую у него на колене, и смахнул ее.
— Это у тебя не в первый раз, да?
— С Роландом или вообще?
Будто кусочек льда откололся где-то у основания горла и, покатившись вниз, разлетелся на осколки по всему желудку. Каким тоном она это сказала!
— Вообще.
Лайла сложила руки на коленях и молча смотрела вслед одинокой женщине, которая пошатываясь шла через парковку на высоких каблуках.
— Значит, не будешь меня бить, да? — подытожила она со вздохом.
Леннарт повернул ключ зажигания.
Следующие три дня были невыносимы. Разговаривать друг с другом они не могли, оставалось чем-нибудь занять себя. Леннарт возился в саду, а Лайла уходила на пробежки. Джерри путался под ногами у родителей и, пытаясь поднять им настроение, рассказывал принесенные из школы истории, но в ответ получал лишь печальные ухмылки.
Лайла занималась бегом, чтобы держать себя в форме. «Для тебя и для публики», как она ему однажды сказала. Наутро после концерта Леннарт стоял в саду и покрывал лаком деревянный стол, когда жена вышла на пробежку. С кистью в руке, он проследил за ней взглядом. Спортивный костюм голубого цвета слишком плотно облегал ее фигуру. Длинные светлые волосы Лайла убрала в конский хвост, который подпрыгивал у нее на спине, следуя быстрому темпу ее шагов.