— Надо к людям по-человечески относиться, глядишь, и бунтовать меньше будут…
…Острожские рудники доход приносили, и пусть маменькины партнеры долго упрямились, не желая тратиться ни на паровые махины, которые нагнетали бы в шахты воздух, ни на мельницу новую, ни, тем паче, на каторжан.
Дома?
Еда?
Помилуйте, этак из-за бабьей жалостливости вовсе без прибытку остаться можно. Впрочем, Модеста Архиповна умела добиваться своего. И если уж кому-то ее деньги надобны, то…
Евдокия дернула себя за косу, отгоняя пренеприятнейшие воспоминания. Одно дело — Острожские рудники, и совсем другое — дворец генерал-губернатора…
— Он лжет, — прошептала Аленка, когда пан Зимовит откланялся, перепоручив красавиц заботам снулого, мышеподобного ординарца.
— Кто?
— Его превосходительство… ее тут прокляли… я… слышала, но не сразу поняла, что это.
— Знаешь кто?
Аленка покачала головой.
Вот же… и что теперь делать? Забирать Аленку и возвращаться в Краковель? Или оставаться, но глазе сестрицы не спускать? А если и ее тоже? Конкурс этот — дурная затея, хотя перспективная… этакая реклама… но ни одна реклама не стоит Аленкиного здоровья. И та, догадавшись о мыслях сестрицы, решительно заявила:
— Ты себе как хочешь, а я никуда не поеду!
— Алена!
— Что? Между прочим, это мой шанс!
— На что?
Разговаривать приходилось шепотом, но все одно на них смотрели; особенно одна панночка, смуглявая, темноглазая и темноволосая, в простеньком чесучовом платье.
И смотрела этак с прищуром, с насмешкой.
— Познакомиться с ним!
С кем именно — можно было не уточнять.
Евдокия вздохнула:
— С чего ты взяла, что он там объявится… как по мне, он вообще крепко занят будет.
Аленка только фыркнула: за прошедшие сутки она окончательно убедила себя, что «Охальнику» в вопросах, касавшихся светлого объекта Аленкиной любви, веры нет.
— Во-первых, будет расследование и поручат его, уж поверь, не младшему актору… во-вторых, там весь высший свет будет…
…который вряд ли обрадуется Аленке.
Но ведь не отступится дорогая сестрица, упрямством она в матушку пошла. И Лютик исчез. Он бы, может, и сумел дочь уговорить, но у Лютика своих проблем ныне ворох, и Евдокия сама его уверила, что справится.
Справится, конечно.
— А вот у нас в городе, — заметила смуглявая панночка, поправляя ужасающего вида шляпку, — шептаться не принято!
Ответить Евдокия не успела: ординарец заявил, что экипажи поданы…
…и перехватил ее у двери.
— Панночка Евдокия, — сказал он, наклонившись к самому уху, — его превосходительство желают с вами побеседовать в приватной обстановке.
…на сей раз не в гостиной, но в уютном кабинете.