В коридоре было пусто. Когда они повернули за угол, Уоллингфорд прижал жену к стене и принялся немилосердно целовать.
— О, — выдохнула Абигайль, ловя ртом воздух, — как же я по тебе скучала! Каждую минуту, каждую секунду. — Она взяла лицо мужа в ладони и погладила его подушечками больших пальцев. — Это ты? Это действительно ты?
— Ну конечно же, это я. Надеюсь, в мое отсутствие ты не взяла за привычку целовать в холле темноволосых красавцев?
Абигайль рассмеялась:
— Да, это действительно ты.
— Это я. — Уоллингфорд снова поцеловал жену, крепко держа ее за талию. — Твой преданный супруг, клянусь в этом.
— Я никогда в тебе не сомневалась.
— Лгунья.
Абигайль снова засмеялась, не переставая гладить высокие скулы любимого и шелковистый ежик волос на затылке. Они с мужем наконец вместе!
— Я не ждала тебя в этом месяце.
— Я собирался провести вдали от тебя ровно год, чтобы доказать, что могу это сделать. Но потом подумал: какого черта? Я сделал то, что от меня требовалось. Так зачем жить еще целый месяц в разлуке?
— Я рада, что ты вернулся. — Руки Абигайль скользнули вниз и сжали пальцы мужа. — Идем. Я должна кое-что тебе показать.
— Чем быстрее, тем лучше, — глухо прорычал Уоллингфорд.
Она повела его по главной лестнице мимо комнат, где прежде жили леди, в западное крыло.
— Мы идем в мою комнату? — спросил Уоллингфорд.
— Да. Только она больше не твоя.
— В самом деле?
Абигайль распахнула дверь и вошла в комнату вместе с мужем.
— О Боже!
Ноги Уоллингфорда приросли к полу. Абигайль стояла рядом с ним и держала его за руку, давая возможность разглядеть все: мягкую мебель, развешанную на специальной перекладине одежду и стоящие рядом колыбельки. Из одной послышался шум.
С кресла в углу поднялась красивая итальянка неопределенного возраста, словно окутанная светом.
— Вы вовремя. Кое-кто проголодался.
Абигайль дернула Уоллингфорда за руку, а когда он не тронулся с места, сделала несколько шагов вперед.
— Посмотри, я привела папу, — сказала она.
— Двое? — охнул Уоллингфорд и уперся рукой в стену.
— Не волнуйся, только один из них твой.
— Что?
— Нет, нет. Я хотела сказать, что у Роланда и Лилибет тоже родился ребенок — девочка. Бедный Филипп, он так хотел брата.
Уоллингфорд сделал шаг, еще один и заглянул в колыбельки. Один младенец с золотистыми кудряшками, поблескивающими на его головке, крепко спал, напоминая ангела. А вот другой, попискивающий малыш с темными волосиками, упрямо сжимал кулачки и сучил ножками.
Уоллингфорд посмотрел на одного ребенка, потом на другого и глубоко вздохнул:
— Дай догадаюсь, кто из них наш.