— В леди Сомертон напрочь отсутствует вероломство, — уверенно заявил Уоллингфорд, тоже наклоняясь вперед, якобы в попытке запугать мисс Харвуд. На самом же деле ему просто хотелось еще раз вдохнуть исходящий от нее сладкий аромат и ощутить тепло ее кожи. — Что же касается вас, мисс Харвуд…
— Меня? Я вероломна? — Она рассмеялась. — Ничего подобного. Я до простоты прямолинейна. Моя сестра была бы очень рада, будь я менее прямолинейна. «Ты должна научиться хитрить, Абигайль, — говорит она, — иначе никогда не найдешь себе мужа».
— О, хитрости в вас предостаточно, — сам того не желая, протянул Уоллингфорд, как если бы он с ней флиртовал. Герцог хотел от нее отпрянуть, но его ноги словно приклеились к каменным плитам пола.
— Предостаточно для чего, ваша светлость? — раздался в полумраке голос Абигайль. — Для замужества?
— Для всего, чего вам хочется, мисс Харвуд.
Абигайль рассмеялась:
— Вы гораздо больше верите в мои способности, нежели я сама, ваша светлость. Почему так?
— Потому что я видел их в деле. А теперь расскажите мне, мисс Харвуд, простым прямолинейным языком, которым вы так гордитесь: что сейчас происходит в библиотеке? — Уоллингфорд говорил беспощадно, сделав ударение на словах «сейчас» и «в библиотеке», а потом навис над Абигайль так, что их тела отделяло теперь друг от друга всего несколько дюймов.
— О, — выдохнула Абигайль, — как же я обожаю, когда вы так говорите! Возвышаясь над всеми, точно колосс. От этого по моей спине бегут восхитительные мурашки.
— Ответьте на вопрос, мисс Харвуд! — потребовал Уоллингфорд.
— Точно так же вы говорили за ужином, ваша светлость, и я, поверьте, едва удержалась от того, чтобы не броситься в ваши объятия и не умолять вас о том, чтобы вы взяли меня прямо там, на этом огромном древнем столе. Ну конечно, после того, как вы приказали бы всем остальным покинуть столовую. Я не настолько испорчена, чтобы заниматься любовью у всех на виду.
Герцог открыл рот, но понял, что не может вымолвить ни слова.
— А теперь объясните, Уоллингфорд, — как ни в чем не бывало сказала Абигайль, — что вы подразумевали, когда поднимали ставки? Действительно хотите выжить нас из замка со всем нашим скарбом? Мне кажется, это слишком.
Уоллингфорд по-прежнему пребывал в смятении, так что не нашелся с ответом.
— И попахивает лицемерием, да простите меня за эти слова. В конце концов, мы с вами виноваты больше всех. Не так ли?
Мисс Харвуд положила ладонь на рукав герцога. Ее прикосновение было столь легким и невесомым, что он мог бы его не заметить. Но ведь это Абигайль, а Уоллингфорд каждой клеточкой своего тела чувствовал все, что с ней связано: жесты, слова, выражение лица.