Она осталась сидеть на дереве, закусив собственную руку, чтобы не расплакаться в голос. Платье на груди промокло от слез, и она очень боялась уронить на землю хоть одну слезинку, которая могла бы выдать ее присутствие.
А где же Уоллингфорд? Он что, собирается плавать всю ночь? Холод от валуна проникал сквозь кожу, распространяясь по спине и ногам. Ночь и так выдалась прохладной, а ветер с озера нес с собой еще больший холод. Уоллингфорд найдет свою смерть, если не будет осторожен.
Единственное облако закрыло луну точно саваном.
Плеск воды, ритмичный, точно удары метронома, стал громче и различимее.
Абигайль испытала небывалое облегчение, когда Уоллингфорд вышел из воды. Герцог не сразу ее увидел. Свет луны ласкал очертания его тела, покрывая его серебром. Даже мокрые волосы, которые он отжал одним быстрым движением руки, казались жидким серебром.
Он был таким красивым — идеально сложенным, высоким, сильным, покрытым блестящими капельками воды. На его плечах играли мускулы, а мышцы на ногах напоминали туго скрученные жгуты. Уоллингфорд потянулся за рубашкой, казавшейся ослепительно-белой в свете луны, и насухо вытерся ею. Затем надел нижнее белье, завязал тесемки на поясе. Наклонился за брюками и замер.
Порыв ветра коснулся кожи, заставив Абигайль задрожать.
— Мисс Харвуд, — тихо окликнул Уоллингфорд, — это вы?
Абигайль откашлялась.
— Я.
— Полагаю, вы сидите здесь уже некоторое время?
— Вообще-то довольно давно.
Герцог надел брюки и застегнул их, не сводя взгляда с камней перед ним.
— Вы шли за мной от самого сада?
— Не совсем. — Абигайль снова откашлялась. — Видите ли, там был Берк, а потом появился Пенхэллоу…
— Пенхэллоу!
— Да, все это очень напоминало… комедию… — Абигайль осеклась. — Я спустилась, как только смогла. Я знала, что найду вас здесь.
— Откуда вы это знали? — Уоллингфорд надел влажную рубашку и начал ее застегивать.
— Я и раньше видела, как вы плаваете.
— Ну конечно. Ничего другого я и не ожидал. — Уоллингфорд заправил рубашку за пояс брюк и подобрал с земли жилет. Он словно не чувствовал холода, хотя на нем была влажная рубашка. — Полагаю, вы понимаете, что это может привести к нарушению условий пари? Я могу прямо сейчас потребовать от леди признать поражение.
— Можете, — кивнула Абигайль. — Но ведь в условиях пари с самого начала был пробел. Мы никогда не обсуждали их всерьез. И не знаем, какие контакты допустимы, а какие нет.
— В вашем понимании наблюдать за одевающимся мужчиной допустимо?
— В самый щекотливый момент я закрыла глаза, — солгала Абигайль.
Уоллингфорд уже надел сюртук и, поправив рукава, повернулся к ней.