.) было немного, и весь свой досуг он посвящал собиранию античных редкостей. Был ценителем женской красоты (историю любовного треугольника «леди Гамильтон — сэр Гамильтон — адмирал Нельсон» знают во всем мире), чем незамедлительно воспользовалась самозванка. Она нашла возможность познакомиться с английским посланником и через него выхлопотала паспорта себе и своим спутникам для проживания в Риме. Просила она у сэра Гамильтона и денег, 7000 цехинов, но не получила их. Пришлось добираться в Вечный город буквально на перекладных. Там деньги нашлись, и приехавшие устроились в фешенебельном римском отеле на Марсовом поле. Оставалось главное — связаться с представителями Ватикана.
Это оказалось весьма трудным делом: по случаю смерти папы Климента XIV, последовавшей еще в сентябре, кардинальский конклав сидел, по обычаю, взаперти, обсуждая кандидатуры на освободившийся трон святого Петра. По слухам, наиболее предпочтительные шансы были у кардинала Альбани, к которому с письмом самозванки отправился Доманский. Наша героиня положилась на его ловкость и неустрашимость, однако Доманскому не удалось проникнуть к Альбани. Это настолько вывело самозванку из себя, что она решила переодеться в мужскую одежду и во что бы то ни стало добраться до кардинала. Ее еле отговорили от рискованной затеи.
Тогда и вспомнили о иезуите Ганецком, и то, чего не удалось добиться храбрецу Доманскому, сделал ловкач и проныра иезуит. Он передал Альбани записку от «принцессы Елизаветы», но поскольку кардинал ни при каких условиях не мог встретиться с автором записки, он перепоручил это своему человеку — аббату Рокотани.
3 января наступившего 1775 года аббат был приглашен в отель к «принцессе», причем устроители этого приема позаботились о декорациях: на столе самозванки были разбросаны разные документы с печатями и гербами, лежала изящная (но фальшивая) диадема, а во время приема в апартаменты то и дело входили либо Ганецкий либо Доманский, которые, обращаясь к самозванке не иначе как «ваше величество», приносили ей послания якобы от султана турецкого и короля прусского.
Рокотани было трудно провести на мякине, однако он поддался атмосфере встречи и обаянию принимавшей его женщины и согласился передать ее письмо кардиналу Альбани. Вот что, в частности, она писала: «…Как скоро я достигну цели, как скоро получу корону, я немедленно войду в сношения с римским двором и приложу все старания, чтобы подчинить народ мой святейшему отцу…» Принять католическую веру сама «принцесса Елизавета» обещала лишь после того, как займет русский престол. А для этого она просила помощи у кардинала Альбани, выражая надежду, что он непременно станет новым папой римским.