Кейти вцепилась в балконные перила, ощущая их жесткость каждой своей клеточкой. Когда она посмотрела на Финна, выражение его лица было суровым, хотя глаз не было видно из-за созданной лунным светом тени.
– Сожалею, Кейти. Думаю, Миа могла свести счеты с жизнью.
Земля закачалась и стала уходить из-под ног, словно она стояла на носу лодки. Кейти долгие месяцы искала ответы на свои вопросы. А теперь все ее день ото дня нараставшие надежды и тревоги вдруг стали стремительно рушиться. Пальцы соскользнули с перил, ноги подкосились.
Она чувствовала руки Финна, сознавала, что он ведет ее к креслу, ощутила мягкость просевшей под ее тяжестью подушки, слышала скрежет пододвигаемого к ней второго кресла. Он считал, что Миа покончила с собой.
Внезапно Кейти призналась себе в том, что и сама так думала. Из ее горла вырвались сдавленные горестные рыдания. Она представила Миа на краю утеса, готовую вот-вот решиться на последний шаг. Она видела, как ее сестра стоит босиком, отведя назад плечи, в зеленых глазах мелькает страх. Записки не было, потому что она, видимо, так окончательно и не решила, что сделает это. Возможно, когда она стояла, прислушиваясь к шепоту ветра, ей чудился и шепот произнесенных Кейти слов – и она шагнула вперед.
– Это моя вина, – снова и снова повторяла Кейти сквозь слезы.
– Послушай, – решительно произнес Финн, сжав ее руки, чтобы заставить ее взглянуть на него. – Никто из нас никогда до конца не узнает, что творилось у Миа в голове и что привело ее к тому, что случилось. Но это был ее выбор. Это не твоя вина. Понимаешь? В этом никто не виноват.
Глотая слезы, Кейти пыталась кивнуть головой.
– Мы должны вместе все это пережить.
Слово «вместе» показалось ей островом в пустынном море. Она стала искать его губы своими, ее руки обвили его тело. Сквозь соленую горечь слез она почувствовала движение его губ – они целовали ее и успокаивали. Ей необходимо было крепко прижаться к нему, чтобы все это пережить.
Затем она ощутила на губах прохладу – чуть опустив голову, он прижался к ней лбом.
– Прости, – сказал он, – я не могу.
Она отпрянула, закрыв лицо руками.
– Сейчас не время. Слишком уж…
– Прошу, не объясняй. – Не в силах ничего обсуждать, она порывисто встала: – Хочу принять душ и лечь.
– Не надо, не усложняй все между нами. Боже, Кейти, мы столько пережили. Я не могу целовать тебя сейчас, когда ни один из нас толком не знает, что чувствует.
– Я знаю, – тихо возразила она.
– Ладно… Хорошо. Тогда давай просто…
– Нет, я хотела сказать, что знаю, что чувствую. И всегда знала. – Сейчас ничто не могло помешать ей быть искренней. Было бы глупо скрывать, что она чувствовала, после всего сказанного ими. – Я люблю тебя.