– Закрывайте.
Баландин скрывается в штурманской рубке.
Старшина Баландин – мой земляк. Он радиометрист-виртуоз и в то же время... мечтает о карьере филолога. Штурманский электрик, одессит Гнатенко – талантливый художник. Я видел его картины, написанные на корабле. Но по призванию он актер, и все уже решено. После службы он поступает в ГИТИС, а пока занимается в драматической студии Дома флота. Я присматриваюсь к ним, к этим ребятам. Трудно разглядеть человека сразу... Правда, в море это легче. Море – как лакмусовая бумажка.
Мне кажется, это настоящие парни. Может быть, иногда горячие, иногда упрямые. Но надежные.
Старшина Владимир Иванов – акустик. Старшина Вячеслав Соловьев – радист. Старшина Виктор Пантюхин – рулевой. На них можно положиться.
Однажды во время утомительного, напряженного дозора вышел из строя локатор. Наш корабль сразу стал слепым...
Прошло три часа, а Баландин и матрос Кариков, его помощник, все еще возились у локатора. По инструкции они не были обязаны это делать. Серьезные поломки исправляются специалистами на берегу. Но Баландин и Кариков понимали, что мы в дозоре...
Я знал, что оба отстояли шестичасовую вахту, и предложил им пойти отдохнуть. Они попросили разрешения остаться.
Еще через десять часов Баландин и Кариков все так же, согнувшись, в который уж раз перебирали, запаивали, заменяли детали локатора, проверяли узлы. И снова – на этот раз уже командиром – им было предложено оставить ремонт и отдохнуть. Они снова попросили разрешить им остаться.
Был сильный шторм, корабль клало с боку на бок. И все-таки они добились своего. К ночи следующего дня локатор заработал. Двадцать семь часов – ни минуты отдыха. Упрямые ребята. До чего упрямые!..
А несколько часов спустя, когда мы пришвартовались и хотели идти на берег, Алексей Дмитриевич, вернувшись из штаба, предложил офицерам собраться у него в каюте. Мы поняли: случилось что-то серьезное.
– Только что получено сообщение. – Командир внимательно оглядел нас. – С этого дня надо усилить наблюдение за надводными целями. Особенно мелкими. Придется осматривать каждую подозрительную фелюгу, или лодку, или моторку. В нашем районе готовится переход границы. Значит, товарищи, особенно мелкие цели...
Мы прекрасно поняли смысл этих слов.
Через несколько дней корабль зашел в X. – порт на побережье, где мы часто заправляемся водой и горючим, в тот самый порт, где я впервые ступил на борт своего корабля. Здесь находится штаб погранотряда, и мне надо было по поручению командира передать бумаги в политотдел. Начальник политотдела пригласил меня присесть и, отвечая на чей-то телефонный звонок, сказал в трубку: