Полтора десятка человек тонкими кисточками, крохотными скребками, мягкими щеточками понемногу, миллиметр за миллиметром, снимали с костей Стегозавра песок и комочки земли. Со стороны казалось, будто группа весельчаков решила создать скульптуру из мокрого песка на калифорнийском берегу. Только там, если что-то не получится, можно, смеясь, начать все с начала. Здесь — нет. Здесь нужно быть предельно осторожным. Они знали это. Скелет вырисовывался уже наполовину. Сломанные ребра, массивные берцовые кости, часть черепа и сколы каменных пластин — застывшего костяного гребня-воротника.
— Еще несколько часов, — сказал один из рабочих, обращаясь к Гранту, — и мы освободим его целиком.
— Прекрасно, — ответил тот. — Рядом ничего нет?
— Нет, — археолог покачал головой. — Похоже, он тут один. Это не кладбище и не асфальтовое болото.
— Да, наверное, — Грант прищурился, взглянул на клонящееся к горизонту оранжево-желтое с красными тонкими прожилками солнце, затем на часы. — К вечеру успеваем?
— Думаю, да.
— Важно замерить и сфотографировать все до темноты. А если мы успеем еще и упаковать что-то в контейнеры, будет вообще великолепно.
— Да. Мы стараемся.
— Отлично, парни.
«Нам еще повезло, что нет ветра, — подумал Грант. — Тогда дело продвигалось бы гораздо медленнее».
Поправив широкополый с загнутыми полями «стетсон», загородившись таким образом от бьющих в лицо солнечных лучей, он посмотрел в сторону раскинувшегося неподалеку палаточного городка. Белый трайлер — их с Элли Сетлер дом на время раскопок — стоял чуть сбоку, у деревянного навеса, служащего столовой и кухней одновременно. По городку сновали люди, готовя герметичные контейнеры для транспортировки останков динозавра.
— Знаешь, дорогой, — раздался у него за спиной женский голос, — ты сейчас похож на Гаррисона Форда в том сериале про Инди Джонса.
Грант обернулся. Только одна женщина могла это сказать. Элли Сетлер. Это и была Элли. Тонкая двадцатидевятилетняя высокая блондинка, с отличной фигурой, постоянно улыбающаяся, — Грант обожал ее спокойную и мягкую улыбку, — в мужской клетчатой рубашке, джинсах и армейской кепке с длинным козырьком. И рубашка, и штаны были перепачканы пылью, волосы забраны в свободный хвост, козырек кепки прикрывает карие глаза. Большие пальцы рук Элли засунула в карманы джинсов и стояла в позе ковбоя — завсегдатая салунов, отчаянного забияки, чуть склонив голову к плечу и — как всегда — улыбаясь.
— Только вот хлыста не хватает, — добавила она.
Грант пожал плечами:
— А еще я не умею скакать на коне, стрелять, драться, ездить на танке, вспарывать кинжалом крокодилов, вываливаться из самолетов и еще много чего.